Коннозаводство: Государство и коннозаводство: Испытание на прочность

Автор: Егор МЕЛЕНТЬЕВ
Номер журнала: ЗМ №1 (125) 2013

Четыре года Советский Союз жил одной великой целью – победой в самой страшной войне в истории человечества. Перед коневодством, как одной из важнейших отраслей народного хозяйства, было поставлено сразу несколько важнейших задач: во-первых, бесперебойно обеспечивать армию лошадьми, во-вторых, сохранить ценное племенное поголовье и, в-третьих, продолжать проведение случных компаний, организовать выращивание молодняка, тренинг и испытания. Ценой неимоверного и самоотверженного труда работники отрасли не только героически пережили войну и спасли значительное количество лошадей, но и сделали возможным тот феноменальный расцвет отечественного коневодства, который произошел в первые послевоенные годы.
В конце 1939 года в органах исполнительной власти СССР был произведен ряд структурных преобразований. В частности, Главное управление коневодства (Главконупр, или сокращенно – Главк) переходило из системы Наркомзема в ведение Наркомсовхозов и Наркомпищепрома СССР. Осуществлялось центральное руководство как конными заводами, так и массовым коневодством. При главном военном ведомстве страны – Наркомате обороны СССР существовало и Центральное управление военных конных заводов (ЦУВКЗ).

Спасительная выставка
25 мая 1941 года в Москве открылась очередная ежегодная Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. На ней, разумеется, было представлено и значительное поголовье лошадей. Всеобщий восторг посетителей и специалистов вызвали вороные красавцы русской верховой породы из Деркульского конного завода: чемпион породы жеребец Букет 1934 г.р. (Ожерелок – Балалайка), его полный брат Браслет 1932 г.р. и Красунь 1938 г.р. (Ожерелок – Кубань). Вместе с ними экспонировались и несколько ценных кобыл. Увы, эти лошади так и не вернулись на родину. Завод находился в Ворошиловской (ныне – Луганской) области на Украине, которая была практически полностью оккупирована уже в первые недели войны. С русской верховой (бывшей орлово-ростопчинской) породой в те годы работали, а точнее сказать – занимались ее восстановлением, всего два соседствующих завода: Деркульский (№ 63) и Лимаревский (№ 61). Поголовье этих хозяйств, порядка 80 маток, спасти не удалось, и все эти ценные лошади лучшей отечественной верховой породы бесследно исчезли в самом начале войны. Есть версия, что чемпионы породы прошлых лет, кобыла Биология и жеребец Коралл, были отправлены в личную конюшню министра иностранных дел Германии Ульриха Риббентропа.
Судьба уцелевших на выставке русских верховых лошадей, а по существу – и всей породы, складывалась поначалу вполне благоприятно: их взял под свою опеку директор Северо-Уральского треста конзаводов Андрей Андреевич Соколов и отправил в Красногвардейский конный завод № 118, расположенный в Свердловской области. Там же он в последующие годы по всей стране собрал наиболее близких по типу лошадей и взялся за повторное воссоздание многострадальной породы. Забегая вперед, скажем, что после войны, уже в 50-х годах, породу постигла очередная трагедия, куда более страшная, чем в 41-м…

Украина
Как известно, огромная машина гитлеровской армии, несмотря на упорное сопротивление советских войск, стремительно продвигалась в глубь страны. Прибалтика, Белоруссия и почти вся Украина оказались в оккупации меньше чем за шесть месяцев. Одним из первых советских городов, занятых немцами, стал Львов (уже 30 июня). Между тем скаковой сезон был уже в самом разгаре, ипподромные испытания шли полным ходом. В частности, на львовском ипподроме находилось тренотделение арабской чистокровной породы из Терского конного завода. Однако ценных лошадей удалось вывести из города – жокеи и тренеры верхом, походным порядком спешно отправились на восток и, преодолев 1200 км за 19 суток, прибыли в Провальский конный завод в Донецкой области, а оттуда лошади были переправлены на поезде в свой завод.
Большой трагедией для советского рысистого коневодства стала потеря маточного состава Дубровского конного завода. Хозяйство являлось одним из ведущих в работе с орловской и русской рысистой (на тот момент еще не утвержденной) породами. Из завода, расположенного в Полтавской области на Украине, спасти удалось лишь молодняк. Хотя и это сделать было непросто: от недокорма и частых обстрелов во время эвакуации многие лошади погибли. В числе спасенных из Дубровского завода полуторников оказался будущий дербист 1944 года Згидный (Гильдеец – Зорька). Большая часть производящего состава попала к немцам. К счастью, некоторые лошади после войны нашлись в английской зоне оккупации Германии и по настоятельному требованию советского правительства были возвращены. Среди них – ценные матки: Гильда (Гильдеец – Зорька), Баядерка (Гильдеец – Боровинка), Вылазка (Воин – Свитуча Долына), Румба (Бубенчик – Водяна Русалка), Капитанша (Бубенчик – Видроджена Культура) и некоторые другие. Рысаки Дубровского завода, которые проходили испытания на ипподромах, были переведены в Куйбышев, а также в Пермский, Лавинский и другие конные заводы.

Мытарства «Восхода»
В конце 30-х годов Главк коневодства на должность начкона конного завода «Восход» утвердил Му-
рата Измайловича Карабугаева. Когда немецкие войска подходили к Северному Кавказу, ему был передан приказ об эвакуации завода в Грузию. Карабугаев был обязан находиться с вверенным ему поголовьем, где бы оно ни находи-
лось. Вывести лошадей не успели – в Минеральных Водах все лошади и сопровождающий их персонал были захвачены. Немцы, осознавая племенную ценность доставшегося трофея, вернули поголовье обратно в завод и приказали продолжать работу. Когда в начале 1943 года советские войска освобождали Кавказ, основное поголовье, а вместе с ним и работники завода, в том числе начкон, были отправлены в Германию. Даже в таких условиях, по сути, находясь в плену, Карабугаев продолжал вести племенную работу. По его подбору были получены дербист 1947 года Дуглас (Гранит II – Дрофа) 1944 г.р. и «трижды венчанный» Грог II (Гранит II – Гипотеза) 1946 г.р.
В 1945 году из Москвы в Германию прибыл главный специалист Главка коневодства СССР по чистокровной верховой породе Михаил Тигранович Калантар, который сменил Карабугаева (осужденного сразу после войны «за измену Родине») на посту начкона «Восхода». Он возглавил тогда комиссию по розыску пропавших лошадей, поскольку из производящего состава «Восхода» в Градице остались только жеребец Сайклоник (Харри Он – Волкэник) и несколько маток. К сожалению, большую часть поголовья найти так и не удалось, а оставшиеся не имели племенных документов (из-за чего, кстати, впоследствии возникали проблемы с допуском их потомков на международные скачки).

Переправа, переправа
Стратегическое значение для страны имели лошади полукровных пород, которые поступали в Красную Армию. Лошади в годы Великой Отечественной войны активно использовались в артиллерийских и кавалерийских частях, в тыловых и обозных службах, поэтому регулярное пополнение конского состава было неизбежной необходимостью. Военными считались следующие конные заводы: Украинский, Александрийский и Провальский на Украине, 1-й, 2-й и 3-й Дубовские, Зимовниковский, имени Фрунзе, имени Буденного, имени Первой конной армии, имени Кирова, Пролетарский – в Ростовской области, Ставропольский и Терский – в Ставропольском крае, Карачаевский – в Карачаево-Черкесии, а также некоторые другие. ЦУВКЗ разработало план централизованной эвакуации поголовья, утвержденный 21 октября Советом по эвакуации при СНК СССР.
22 октября 1941 года лошади военных конных заводов отправились в свой первый эвакуационный поход. Кроме драгоценных производителей и маток арабской породы Терского завода и чистокровной верховой – Александрийского, отправленных на восток поездом, все лошади (40 тысяч голов) двигались своим ходом. С 28 октября по 13 ноября производилась переправа лошадей через Волгу близ села Никольское, в 60 км южнее Сталинграда.
Когда на реке стал лед, оставшихся лошадей благополучно переправили по нему. Табуны на зимовку разместили в Западном Казахстане.
Зима 41–42-го года была морозной и снежной, поголовье испытывало острую нехватку фуража. И все же заводы сохранили маточный состав и ремонт
для кавалерии. Кроме того, весной 1942 года персонал заводов приступил к проведению случной кампании.
В конце июля в связи с угрожающим положением на фронте Управление военконзаводов принимает решение о дальнейшем продвижении в глубь Казахстана. Реку Урал лошадям пришлось преодолевать вплавь. После второй зимы в эвакуации по мере освобождения оккупированных территорий заводы стали возвращаться. Огромное значение впоследствии сыграло сохраненное поголовье чистокровных лошадей из Александрийского завода, которое в 1944 году полностью поступило в конные заводы «Восход» и Стрелецкий для восстановления работы с породой.

Главный трофей
Ни одна война не обходится без трофеев. Можно по-разному, с точки зрения нравственности,  относиться к этому явлению, но факт остается фактом – и под красивым предлогом репарации страны-победители вполне законно присваивают себе захваченное в ходе военных действий имущество. Так же случилось и с лошадьми. Так в нашу страну попали некоторые чистокровные верховые кобылы: Вафля, Вилья, Орбита, Эпоха (из Австрии), Рафаэль (Венгрия); жеребцы Лакки (Румыния) и Агрегат, внук «трижды венчанного» Гейнсборо (Венгрия). Знаменитый Рауфбольд (Олеандер – Рейхенбах), рожденный в 1940 году у известного заводчика Реслера, работал производителем в Кировоградской ГЗК, конных заводах «Восход» и Лабинском, оставил классное потомство как в чистокровной верховой, так и в полукровных породах (буденновской, тракененской, ганноверской), и стал одним из ведущих жеребцов в СССР на рубеже 50-х и 60-х годов.
Правда, после использования в разведении многих из таких «выводных» лошадей в безупречных родословных чистокровных лошадей стали появляться «темные пятна» (видимо, все-таки не все трофеи попали к нам в страну законно и их происхождение приходилось скрывать). Кстати, бабка знаменитого Анилина, мать Элемента Маргаритка (1944 г.р.) – имеет немецкое и тоже весьма «затуманенное» происхождение…
И все-таки поистине судьбоносным для советского коневодства трофеем стали лошади конного завода «Тракенен» в Восточной Пруссии (значительная часть которой после войны была присоединена к СССР и стала Калининградской областью). После всех многочисленных и тяжелых перемещений поголовья (139 – на поезде и более 700 – своим ходом) под руководством д-ра Эрнста Элерта эвакуированный производящий состав разместился в Градице, Нойштадте и Перлине. В августе 1945 года лошадей из Нойштадта и Перлина (три жеребца-производителя, 156 маток, а также 179 жеребчиков и кобылок 1942–1944 г.р.) погрузили в вагоны и отправили в Ростовскую область, в конный завод имени Кирова. К концу года в Кировском заводе остались два основных жеребца «Тракенена»: Хеллеспонт (Мардук ХХ – Хеллебарде) 1935 г.р. и Термит (Хиперион – Техник) 1933 г.р., 116 маток, 31 трехлетняя и 46 двухлетних кобылок, 41 жеребчик 1943 и 1944 г.р (линий Дампфроса и Парсиваля), а также 18 тракененских жеребцов (линий Дампфроса, Парсиваля, Пильгера, Арарада, Астора, Тед-
ди ХХ, Дарк Рональда ХХ) из заводских конюшен Восточной Пруссии. С этого времени в Советском Союзе началась племенная работа с тракененской породой.

После войны
В конце 40-х годов система коневодства и коннозаводства СССР, несмотря на пережитое военное время, оставалась весьма сложной: в стране насчитывалось 160 государственных конных заводов, объединяемых трестами по территориальному принципу, 147 госконюшен, 63 госплемрассадника, более пяти тысяч конеферм колхозов и совхозов, около 100 ипподромов, ВНИИ коневодства с пятью зональными станциями. На пост заместителя министра сельского хозяйства СССР (в 1946 году наркомы были переименованы в министерства) был назначен С.М.Буденный. А начальником Главконупра при МСХ СССР был Петр Прохорович Парышев (он занимал этот пост с 1938 по 1975 год!). Главк имел четыре крупных управления: управление коневодства, конных заводов, госконюшен, ипподромов.
Среди выдающихся ученых-иппологов того времени необходимо отметить Г.В.Паршутина, П.Н.Скаткина, И.И.Лакозу, Л.В.Каштанова, А.И.Юсупова, М.Б.Игнатьева, Д.М.Лебедева, Г.Г.Хитенкова, В.П.Добрынина и, конечно, В.О.Витта, по праву считавшегося самым выдающимся иппологом в СССР. Именно он предрекал в свое время феноменальный успех на ипподромах в 1949 и 1950 годах орловскому рысаку Квадрату, рекордисту и выдающемуся производителю, рожденному в Московском конном заводе от Пролива и Керамики в 1946 году.
В первые послевоенные годы перед Главком коневодства оставалась незавершенной важнейшая задача регистрации новых пород, ведь огромнейший материал для этого был накоплен уже к концу 30-х годов.
Итак, к 1953 году отрасль полностью пришла в норму, и есть все основания говорить, что в коневодстве СССР наблюдался значительный подъем. Однако после смены власти в стране сельское хозяйство делает неожиданный вираж, а на лошадей начинается настоящая травля. В следующем номере «ЗМ» мы расскажем о заключительном этапе в летописи советского коневодства, драматичном, триумфальном,  сложном и ушедшем в историю вместе со страной.     ЗМ

Дополнительные материалы по теме: