Коннозаводство: Норикеры: гости из прошлого

Римское наследие Альп?

    Норикеры, а точнее их «старый тип», считаются типичными представителями западной группы одомашненных лошадей, причем не только из-за своей древности, но и благодаря отсутствию заметного влияния восточных пород. Родиной этих сильных животных считаются горные районы Нижней Австрии, Штирии, Тироля и южной Баварии, которые в римское время были объединены в одну большую провинцию – Норик. Отсюда пошло и современное название породы. О римских корнях норикеров писалось много, но окончательной ясности здесь нет и по сей день. Традиционно считается, что эти тяжеловатые, но очень выносливые лошади были заимствованы римлянами в Северной Греции, а затем вместе с легионерами оказались в предгорьях Южных Альп. Здесь они активно скрещивались с местными породами, давно приспособленными к жизни и работе в горах, что привело к складыванию основных черт будущего норикийского типа, в котором сила органично сочетается с подвижностью. По другой версии, норикеры – одомашненные потомки альпийских лошадей, дикие представители которых вымерли в Швейцарии лишь в эпоху Средневековья. Если принять эту точку зрения, то влияние привозных римских лошадей на становление породы оказывается менее значительным, хотя вовсе отрицать его тоже нельзя.

Традиция, оборванная выстрелом

     С падением Римской Империи сведения о норикийских лошадях исчезают, но со времен Карла Великого (768-814) у нас есть четкие указания на то, что за «темные века» здесь ничего кардинальным образом не изменилось, и в Австрии продолжали разводить тяжелых холоднокровных коней, пользовавшихся, кстати, большой популярностью у франкских рыцарей. В следующие столетия существенных нововведений тоже не происходило, пока в XV веке не появляются первые данные о попытках изменить экстерьер и качества альпийских лошадей с помощью прилития восточной крови. Причиной стало распространение огнестрельного оружия, которое поставило крест на тяжелой рыцарской коннице и привело к повышенному спросу на более легких и маневренных животных. Спасти чистоту местных лошадей помогла тогда труднодоступность горной прародины норикеров и господство здесь мелких крестьянских хозяйств, которые не могли позволить себе дорогостоящих арабов или андалузов, да и не хотели ничего менять в доказавших свою надежность лошадях. Другого мнения придерживались феодалы, требовавшие большей подвижности от своих боевых коней. Так вотчины австрийских сеньоров стали проводниками восточного и испанского влияния в альпийских регионах. Впервые более чем за двухтысячелетнюю историю норикеры подверглись заметному прилитию чужой крови.

Новое время – новые формы

     Как и во многих других регионах Европы, крупное австрийское коннозаводство находилось тогда в руках богатых монастырей. Именно они и занялись скрещиванием местных лошадей с привозными холоднокровными и теплокровными породами. В 1565 году зальцбургский архиепископ Якоб фон Куен основал крупный конный завод и начал вести первую племенную книгу норикийской породы, а в 1688 году архиепископ граф Тун сформулировал три основных принципа дальнейшей селекционной работы: 1) впредь скрещивание местного поголовья маток с привозными жеребцами запрещается; 2) к покрытию маток допускаются лишь местные аттестованные жеребцы; 3) государству могут предлагаться только лошади, выращенные на зальцбургском заводе. В 1703 году к этим положениям добавилось требование о том, что все жеребцы, допускающиеся к покрытию самок, должны предварительно выдержать соответствующие испытания. Хотя племенная книга была официально закрыта, в формирующуюся породу уже была прилита кровь клейдельсдальских (шотландских) тяжеловозов, гольштинских, нормандских и бельгийских лошадей. 
      В 1803 году государство отобрало у церкви право на разведение норикеров и спустя некоторое время продолжило работу по изменению их качеств. Особую озабоченность тогда вызывали такие «недостатки» породы, как тяжелая и большая голова, короткий косой зад, глубокий прогиб спины и внушительная обмускуленность. Все это, по мнению чиновников, не способствовало повышению спроса на породу за пределами страны, хотя заводчикам было прекрасно известно, что лучшей лошади для местных условий придумать невозможно: неприхотливость, выносливость, сила, хорошее чувство баланса и долгий век – в ней было все, что нужно крестьянину! Тем не менее, стремясь сократить срок взросления и сделать лошадей более привлекательными для рынка, эксперименты продолжились. Племенная книга была вновь открыта, и в работе над породой стали активно использовать бельгийских тяжеловозов, взятых за образец, а также кладруберов. Из множества линий старого типа для дальнейшей работы было выбрано всего пять – линии Вулкана, Диаманта, Нерона, Шауница и Эльмара, к которым восходят сегодня все норикеры. 
     Потомки Вулкана, родившегося в 1887 году, составляют половину современного поголовья и являются «классическими» норикерами нового типа. Они меньше, чем их предшественники (160-170 см в холке), у них не такая крупная и горбатая голова, шея по-прежнему короткая и массивная; сильная широкая грудь, спина средней длины и хорошо обмускулена; зад – длинный, но все же с большим наклоном, короткие и сильные ноги. Масти бывают разные, но в основном это гнедые, вороные, серые  или рыжие лошади. Примерно 10 процентов норикеров сохраняют доставшиеся им от теплокровных средиземноморских пород изабелловую, чубарую и чалую масти. Потомки Нерона (родился в 1903 году) – более легкие и подвижные, лучше подходят под седло. Лошади линии Шауница, современника Вулкана, напротив – тяжелее и сильнее. Потомки Эльмара, родившегося в 1896 году, несут на себе явный отпечаток андалузского влияния, что отразилось не только на характерной чубарой масти (поклонники линии Эльмара называют ее «тигровой»), но и на сложении. Это самые легкие представители породы, что дает право некоторым специалистам выделять их даже в отдельный тип – верховых норикеров.

Норикеры сегодня   

      XX век стал временем сложных испытаний для многих европейских пород. Не миновали они и австрийских норикеров. В 1903 году в округе Пинцгау – одном из важнейших центров разведения этих лошадей – была основана новая племенная книга – старейшая из тех, что продолжаются вестись по сей день. В первый же год в нее было внесено 450 жеребцов и более 1000 кобыл, а затем название «пинцгаузские лошади» утвердилось за всей породой. На этом спокойная жизнь закончилась… 
      Первая Мировая война больно ударила по норикерам, ведь боевые действия проходили в непосредственной близости от их родины, и многие лошади были мобилизованы в австрийскую армию. Кроме того, в это тяжелое время оказались нарушены связи с  норикийским поголовьем Баварии, в результате чего на юге Германии ускорился процесс формирования особого типа лошадей, отличавшегося от пинцгаузских меньшими размерами и большей легкостью. 50 австрийских кобыл, доставленные в Баварию сразу после войны, не смогли переломить эту тенденцию. В 1920 году баварские норикеры стали называться «горными лошадьми», или оберлэндами. Такое разделение продолжалось почти 20 лет, пока в 1939 году, после объединения Австрии и Германии в одно государство, не встал вопрос о едином названии для обеих ветвей породы.  Таким названием стало норикер, или норикийская лошадь, которым мы можем пользоваться теперь с полным основанием. 
      Разразившаяся в тот же год Вторая Мировая война привела к очередному сокращению поголовья, но затем численность лошадей быстро восстановилась, а к 1960-м гг. порода и вовсе достигла своего расцвета. Достаточно сказать, что в это время 80 процентов всех австрийских лошадей были норикерами! Росла их численность и в Германии, где с 1948 года для них вновь придумали отдельное название: в официальных документах здешние норикеры превратились в «южнонемецких холоднокровных лошадей», что, впрочем, никак не изменило их природы.
    В 1968 году в одной лишь Австрии насчитывалось почти 35 тыс. норикеров! Увы, это был предел. В течение 70-х гг. XX века на фоне все возрастающего напора различной техники, численность породы стала быстро снижаться. За десять лет поголовье норикеров, неспособных противостоять натиску тракторов и минифургонов, сократилось на три четверти, пока не стабилизировалось на уровне в 9000 голов. Но и этот результат был достигнут с большим трудом, благодаря специальной государственной программе, включавшей в себя повышение экспортных пошлин на лошадей и долговременный план по поддержке жеребцов-производителей. 
      Сегодня в Австрии зарегистрировано около 5000 норикеров, и их число медленно растет. Во многих семьях эти древние лошади стали настоящими любимцами, а в самой стране – одним из национальных символов. Неменьшей популярностью пользуются они и у туристов, приезжающих на альпийские курорты Австрии и Германии. Здесь норикеры до сих пор используются и как упряжные, и как верховые лошади, а кое-где работают и в поле. Растущий импорт пятнистых американских лошадей возродил в последнее время интерес к экспериментам с окраской австрийских тяжеловозов. Да, за прошедшие 2000 лет норикеры изменились, стали похожи на бельгийцев и даже приобрели новые масти. Но они остаются хозяевами этой земли, хозяевами, которые еще помнят тяжелую поступь римлян.  ЗМ