Гламур, он и в Африке – гламур
← Ипподром

Ипподром: Гламур, он и в Африке – гламур

Автор: Юлия ГАЙДУКОВА
Номер журнала: GM №5(199)2020

Хороший скаковой митинг всегда состоит из двух обязательных компонентов: резвые лошади и светская тусовка. За эталон такого мероприятия во всем мире принят Королевский Эскот из Великобритании. Страны с развитой ипподромной культурой (большинство из которых – бывшие британские колонии) вполне достойно научились подражать законодателям мод в этом вопросе, правда, значительно лишившись при этом национального колорита. Кроме, пожалуй, главного скакового митинга в Южной Африке. За последние пять лет лошади здесь как будто отошли на второй план, а все происходящее во время The Sun Met все больше превращается в праздник африканского гламура. Бессмысленного и беспощадного.

История южноафриканских скачек, началась, само собой, с англичан. Вернее, с британских офицеров колонии Кейп, которые, спасаясь от гарнизонной скуки, устраивали состязания между своими лошадьми и местными пони –«кейперами», разведением которых занимались голландские поселенцы. Первая скачка в окрестностях Кейптауна прошла еще в 1797 году. Хотя она носила громкое название «Приз Турф-Клуба», мы едва ли ошибемся, предположив, что под этим клубом подразумевалась веселая компания в красных мундирах, решившая таким образом придать солидности своему незатейливому развлечению. Как бы то ни было, оно прижилось, и скачки на прибрежной пустоши Грин-Пойнт-Коммон стали проходить регулярно. Уже в 1811 году о них писал путешественник Уильям Бёрчелл: «На самую дальнюю оконечность Африки вместе с искусством заставлять лошадей бежать быстрее проникли наука и таинство заключения пари, и говорят, что на Грин-Пойнт из рук в руки переходят огромные суммы денег». 
 
Первый розыгрыш той скачки, которая впоследствии стала известна как Кейп Метрополитен, состоялся в 1883 году на том же самом ипподроме Кенилворт, где она проходит и сейчас. Победителем приза стал конь по кличке Сэр Геркулес – естественно, не знаменитый английский производитель, к которому восходят основатель линии Блэндфорд и великий стиплер Аркл, а его гораздо более скромный тезка, следов которого в племенных книгах отыскать не удается. Тогда скачка проходила на дистанцию одна миля и имела соответствующее наименование – Метрополитен Майл. Она очень быстро завоевала такую популярность, что с 1895 по 1909 проводилась несколько раз в год (рекордным в этом отношении стал 1901 год, когда состоялось целых пять розыгрышей: в марте, апреле, июне, октябре и декабре). В 1915 году дистанция приза была увеличена до 1800 м, а с 1948 она неизменно составляет 2000 м. За год до этого произошло еще одно важное изменение – скачка переехала с последней субботы октября на то место, которое она занимает в календаре по сей день – конец января или самое начало февраля. 
 
Проклятие гандикапа
 
К 1960-м годам Кейп Мет­рополитен уже окончательно закрепилась в «большой тройке» центральных скаковых событий ЮАР наряду с Июльским гандикапом в Дурбане (проводится с 1897 года) и Летним Кубком в Турффонтейне (с 1887 года). Немаловажную роль при этом сыграло то обстоятельство, что в 1964 году у приза впервые появился спонсор – британская табачная компания Ardath, которая увеличила стоимость скачки до 30 тыс. рандов (около 42 тыс. долларов). Все три главных приза Южной Африки на тот момент являлись гандикапами, в привязанности к которым с африканцами могут потягаться, наверно, только австралийские любители скачек. Однако у этой любви была и оборотная сторона. Прежде всего, популярность гандикапных скачек откровенно тормозила развитие скакового коневодства в стране. Было гораздо выгоднее вывезти из Англии или Ирландии лошадь невысокого по европейским меркам класса и «темнить» ее до старта в большом призе, где она получала минимальный вес, а затем обыгрывала местных фаворитов и отправлялась в завод, где производила на свет себе подобных, столь же посредственных потомков. К середине ХХ столетия правительство ЮАР додумалось, наконец-то, запретить ввоз чистокровных лошадей для скаковых целей, но произошло это не ранее, чем жеребец Монтроз умудрился стать чемпионом производителей страны, вовсе не покидая Ирландии. 
 
Впрочем, для организаторов Кейп Метрополитена гораздо более важным было другое обстоятельство – сами условия гандикапа удерживали от участия в нем владельцев лучших лошадей страны. Не было никакого смысла заявляться для участия в скачке, заранее зная, что присвоенный вес не позволит претендовать на успешное выступление. Поэтому в 1973 году отделение национального  Жокей-клуба, ведавшее делами Западно-Капской провинции, приняло судьбоносное решение – превратить Кейп Метрополитен в приз с одинаковым весом для всех лошадей одной возрастной категории. То, что этот ход оправдал себя, стало очевидно практически сразу же: начиная с середины 1970-х скачка неизменно собирала классные поля, и зрители раз за разом становились свидетелями захватывающих финишей, о которых до сих пор ходят легенды. 
 
Под высоким градусом
 
1979 год стал для Кейп Мет­рополитена историческим – с этого момента роль спонсора приза взяла на себя британская компания Justerini & Brooks, которая с 1933 года производит всемирно известный купажированный виски J&B Rare. Призовое вознаграждение победителя увеличилось до 40 тысяч рандов (46 тыс. долларов), что было рекордом для ЮАР. К 2007 году, когда победу в скачке одержал Покет Пауэр, оно достигло уже 2 млн рандов. Эта сумма была перечислена на счета владельцев мерина трижды, поскольку он смог выиграть скачку три раза подряд. Покет Пауэр был настоящим королем Кенилворта, на дорожке которого он потерпел только одно поражение в десяти стартах – это произошло, когда он пытался повторить мировой рекорд американца Келсо, продлив свою серию из побед в скачках 1-й группы до пяти. «Народный чемпион», как прозвали коня, несмотря на его вполне аристократическое происхождение от выдающегося производителя Джет Мастера, ушел на пенсию с 20 победами в 43 стартах (15 групповых, включая 9 – первогруппных) и суммарным выигрышем 10,25 млн рандов.
 
В роли любимца публики с Покет Пауэром могла состязаться, наверно, только одна лошадь из числа победителей J&B Met. Темно-рыжий Хорс Честнат был рожден в конном заводе алмазного магната Гарри Оппенгеймера – двоюродного дяди того самого Энтони Оппенгеймера, в чьих цветах на европейских ипподромах выступали Крэксмен и Голден Хорн. Он в блистательном стиле завоевал южноафриканскую «Тройную корону» 1998 года, где его преимущество над соперниками составляло от 3,5 до 10 корпусов, и неожиданно для многих был выставлен на J&B Met, которую уже более полувека не выигрывали трехлетки. Интерес публики к скачке достиг заоблачных высот, и его только подогрело сообщение о том, что накануне приза неизвестными лицами была предпринята попытка проникновения в конюшню, где стоял Хорс Честнат. Поговаривали, что инициаторами взлома были букмекеры, которые надеялись причинить какой-то вред чемпиону, чья победа угрожала им разорением. 
 
Собравшаяся на ипподроме 50-тысячная толпа громко скандировала имя своего фаворита перед стартом, но даже это не вывело молодого коня из равновесия. Хорс Честнат провел скачку как по нотам. Продержавшись большую часть дистанции на третьей позиции, он в руках захватил лидерство в начале финишной прямой и с неподражаемой легкостью оторвался от соперников, привезя ближайшему из них более 8 корпусов. «Вот оно, настоящее величие! Хорс Честнат уничтожает их всех в J&B Met!» – захлебываясь эмоциями, воскликнул телевизионный комментатор.
 
Эпизод с попыткой взлома конюшни напомнил многим печальные события 1990 года, когда блестящий трехлеток Па Де Куа, который выиграл Дерби Кейпа и еще пять скачек, подвергся жестокому нападению со стороны конюха, решившего таким образом отомстить своему бывшему боссу за увольнение. При этом ноги жеребца оказались настолько серьезно порезаны, что поначалу вовсе не шла речь о продолжении скаковой карьеры – следовало радоваться уже хотя бы тому, что лошадь просто выжила. Однако владельцы Па Де Куа не сдались и, переведя его к другому тренеру, спустя семь месяцев вернули на дорожку. Возобновление карьеры не прошло для него гладко – спустя полтора года, одержав одну скромную победу и заняв несколько платных мест, жеребец получил травму и пропустил еще восемнадцать месяцев. 
 
К старту в J&B Met 1994 года Па Де Куа подошел с очень скромным результатом – одно второе место в шести последних стартах. Большинство сторонних наблюдателей искренне полагало, что участие в столь престижном призе – напрочь лишенная смысла затея, которая неизбежно завершится бесславным поражением. В повороте перед финишной прямой эти прогнозы выглядели абсолютно оправданными – Па Де Куа занимал последнее место в 16 корпусах от лидера. Но в его седле не случайно сидел великий мастер решающего броска Гарт Пуллер. Идеально рассчитанным ускорением он прошел всех соперников и на последних метрах дистанции вырвал победу у Вайтары, опередив его на нос. Дальнейшие события показали, что успех в J&B Met отнюдь не был результатом счастливого стечения обстоятельств – Па Де Куа не только выиграл еще один приз 1-й группы, но и едва не вышел победителем Июльского гандикапа, где стал жертвой помехи в ключевой момент скачки.
 
Больше стиля, меньше цирка
 
В 2016 году, совсем немного не дотянув до сорокалетнего юбилея своего спонсорства, компания J&B неожиданно объявила о том, что не будет продлевать контракт с организаторами приза. Но долго ломать голову над возникшей проблемой им не пришлось – вакантную роль с готовностью взяла на себя крупнейшая южноафриканская сеть отелей и казино Sun International. Ее представители выступили с громким официальным заявлением, в котором содержалось ни много ни мало как обещание «обеспечить скачке элегантность, утонченность, блеск и увлекательность», из которого косвенным образом следовало, что всего этого ей в предыдущие годы как раз и недоставало.
 
Впрочем, если в том, что создатели местного аналога Лас-Вегаса правильно понимают смысл слов «элегантность» и «утонченность», еще можно было усомниться, то в их желании широко раскрыть свои кошельки никаких сомнений быть не могло. Sun International сразу же объявила об увеличении призовой суммы скачки до 5 млн рандов, что стало для Южной Африки новым рекордом. С тех пор финансовые вливания в скаковой день, который стал носить название Sun Met, не прекращались, и он по-прежнему остается самым дорогим в стране, хотя стоимость главного приза и сократилась до 3 млн рандов. 
 
В последние годы Sun Met все дальше уходит от того, что мы привыкли понимать под традиционным, пусть даже очень престижным скаковым митингом. Если когда-то его организаторы стремились создать своего рода африканский аналог Королевского Эскота, то теперь он постепенно трансформировался в неподражаемый сплав недели высокой моды, этнокультурного фестиваля и светской тусовки с привкусом хип-хоп вечеринки. На Sun Met 2020 года, который успел пройти еще до разгула коронавирусной пандемии, гостям было предложено выбирать свои наряды в соответствии с темой «Африканская роскошь: мечтатели». Представители модных брендов дружно советовали зрителям обоего пола не стесняться ярких цветов и смелых принтов, отражающих культурное наследие различных племен и народов континента. При этом одни предлагали делать упор на творческое сочетание современности и традиций, тогда как другие прямо рекомендовали помнить о том, что главное на таком шикарном мероприятии – «богато выглядеть и пахнуть». Именно этому указанию особенно охотно следует местная светская публика, пропуская мимо ушей призывы придерживаться принципа «больше стиля, меньше цирка», который безуспешно пропагандируют ведущие африканские эксперты.
 
Связь Sun Met с миром моды была прочно установлена еще задолго до того, как приз получил своего нынешнего спонсора и новое название. Еще в первой половине 2000-х годов независимая оценка экономического эффекта, проведенная администрацией Кейптауна, показала, что скачка приносит не менее 14 млн рандов дополнительной выручки от продаж модной одежды. Общая ежегодная экономическая прибыль от Sun Met на тот период составляла 52 млн рандов, а к 2013 году она выросла до 68 млн. 
 
Сам скаковой день, который объединяет уже 11 скачек с общим призовым фондом около 16 млн, в последний раз обеспечил оборот тотализатора объемом в 21,7 млн только от игры «шесть побед». А для участия в главном призе дня был впервые приглашен выдающийся иностранный жокей – англичанин Райан Мур, которому предложили выступить на прошлогоднем победителе Рэйнбоу Бридже. «Мы хотели Фрэнки Деттори, но не смогли его заполучить», – признался владелец лошади Майк Раттрэй, создатель крупнейшего сафари-парка ЮАР MalaMala. А Мур провел скачку практически идеально, не дав ни малейшего повода упрекнуть себя в том, что он увлекся выжидательной тактикой, как это нередко бывает в Англии и Европе. Продержавшись до финишной прямой на третьем месте, за 200 метров до столба Рэйнбоу Бридж поравнялся с лидером Уан Уорлдом, но у того нашлось чем ответить, и лошадь Мура все-таки была вынуждена уступить, хотя и проиграла не больше головы. Кто знает, быть может, на будущий год удастся зазвать и самого Фрэнки?





Фотогалерея: Гламур, он и в Африке – гламур

Ипподром Kenilworth в Кейптауне