Бафферт Боб: «Просто дайте мне лошадь...»
← Известные люди

Известные люди: Бафферт Боб: «Просто дайте мне лошадь...»

Автор: Юлия ГАЙДУКОВА
Номер журнала: GM №7(164)/2016

«Я по-прежнему совершаю ошибки. Но теперь у меня гораздо больше терпения», – сказал журналистам Боб Бафферт в начале июня 2015 года, когда от победы в «Тройной короне» его отделяла всего одна скачка. «Я видел много великих лошадей, которые доходили до этой точки – и проигрывали. Я готов проиграть», – добавил он, не став уточнять, что сам тренировал уже трех таких лошадей. Однако судьба не стала испытывать его терпение и дальше. Четвертого претендента звали Америкен Фароа – и теперь именно он известен во всем мире как 12-й «трижды венчанный» в истории США.
БАКАЛАВР ИЗ ЗАХОЛУСТЬЯ
 
Будущий тренер последнего «трижды венчанного» вырос на ранчо в окрестностях Ногалеса – маленького городка в штате Аризона, расположенного на самой границе с Мексикой. Именно здесь снимался легендарный мюзикл «Оклахома!» – продюсеры выбрали это местечко потому, что Оклахома в 1955 году уже мало походила на саму себя образца начала XX века, когда происходит действие фильма. А вот Ногалес, где за два года до съемок родился Бафферт, с тех пор принципиально не изменился и оставался все тем же полупустынным захолустьем. Тем не менее родители Боба не бедствовали, хотя им и приходилось управляться с воспитанием семерых детей на ферме, где они выращивали скот и кур, яйца которых продавали в местные ресторанчики. 
 
К скачкам семья Баффертов не имела ни малейшего отношения, но в Аризоне очень популярны четвертьмильные лошади, и, когда Бобу исполнилось 10 лет, его отец купил несколько недорогих кватерхорсов. С этого момента мальчик мог думать только о том, чтобы ездить на них верхом и стать настоящим жокеем. Билл Бафферт, которого все вокруг звали просто «Вождь», пошел навстречу сыну и распахал на задах фермы овсяное поле, проложив через него грунтовую дорожку. Каждое утро Боб галопировал по ней на отцовских лошадях перед школой и, набравшись опыта, через несколько лет уже выступал в скачках, которые проводились на импровизированном ипподроме в окрестностях города. Скачки устраивали окрестные фермеры, заключавшие между собой пари, чья лошадь резвее, и, несмотря на неофициальный характер соревнований, юноша зарабатывал на них по 100 долларов в день. 
 
В 17 лет он уже скакал за настоящие призовые конюшни, но его карьера жокея оказалась, мягко говоря, не слишком продолжительной. «Когда тренер говорит тебе, что ты не управишься и с боровом в телефонной будке, то пора заканчивать, – с усмешкой вспоминает Бафферт. – А мне так и говорили». 
 
Расставшись с мечтой стать жокеем, Боб все же не оставил мысль так или иначе связать свою жизнь со скачками. Он поступил в сельскохозяйственный колледж Аризонского университета, где на кафедре зоотехнии только что появился курс ипподромной индустрии, и окончил его со степенью бакалавра наук. Женившись, он стал работать преподавателем, пойдя по стопам своей матери – учительницы младших классов, и одновременно начал тренировать кватерхорсов на ферме в окрестностях еще одного небольшого аризонского города Прескотт. «Я никогда не учился у настоящего тренера, поэтому шел путем собственных проб и ошибок. По большей мере ошибок», – сознается Бафферт сегодня. Но, по всей видимости, он умел не повторять своих промахов и очень скоро выиграл первую скачку на ипподроме Риллито-Парк в почти столичном Тусоне. На рано поседевшего новичка обратили внимание не только владельцы лошадей, но и соседи-тренеры, ставшие доверять ему свои конюшни на то время, когда они отбывали нередкие дисквалификации за допинг. 
 
ОТ ЛОС-АЛАМИТОСА ДО КУБКА ДУБАЯ
 
«Неожиданно для самого себя я стал королем Аризоны», – говорит Бафферт. Следующим логическим шагом стал переезд в Калифорнию – на ипподром Лос-Аламитос, который является американской столицей четвертьмильных скачек. Здесь разыгрывались весомые денежные суммы, с которыми не могли поспорить призы в родном штате (не говоря уже об учительской зарплате), да и среди коневладельцев попадались значительно более обеспеченные даже по калифорнийским меркам люди. Одним из них был Майк Пегрэм, которому принадлежало несколько десятков ресторанов франшизы McDonald’s. Именно он после встречи с Баффертом в середине 1980-х убедил его переключиться с четвертьмильных лошадей на чистокровных. 
 
«Кватерхорсы скачут поздно вечером, и я сказал ему: у тебя семья, тебе нужна дневная работа. Да и какой смысл соревноваться за призы в 4 тыс. долларов по ночам, если можно выигрывать 40-тысячные скачки днем? Остальное вы знаете», – рассказывает Пегрэм. Сам Бафферт поначалу отнесся к предложению с некоторой опаской – по его собственным словам, «чистокровный мир» отличался от привычного ему примерно так же, как отличается ковбойская перестрелка от дуэли между джентльменами. Боб вовсе не был уверен, что сможет прижиться в новой для него среде, однако его вдохновлял пример таких тренеров, как Чарли Уиттингем и особенно Ди Уэйн Лукас, которые точно так же начинали с четвертьмильных лошадей, но впоследствии добились выдающихся успехов с чистокровными. 
 
Конечно, для того чтобы «проапгрейдить» конюшню до конкурентоспособного состояния, требовались немалые капиталовложения – около 300 тыс. долларов по оценке Майка Пегрэма. Он был готов расстаться и с большей суммой, зная, что может положиться на Боба и как на тренера, и как на партнера, однако первая лошадь, которую приобрел для него Бафферт, обошлась ему совсем не так дорого. В 1988 году на аукционе годовиков в Кинеленде за 30 тыс. был куплен Терти Слюз, внук «трижды венчанного» Сиэтл Слю. В отличие от прославленного деда, его коньком стали не классические призы, а спринтерские скачки – достигнув расцвета к пяти годам, этот серый мерин выиграл Бридерс Кап Спринт, принеся своему владельцу и тренеру их первую общую победу на Кубке коннозаводчиков. 
 
Переросшее в дружбу сотрудничество с Пегрэмом оказалось в полном смысле слова обоюдовыгодным – впоследствии Бафферт множество раз приобретал на аукционах лошадей, которые, выступая в красно-желтых цветах с буквами «MP» на груди жокея, выигрывали в десятки раз больше того, что они стоили на торгах. По три миллиона призовых заработали чемпионы Риал Куайет, Лукин Эт Лаки и Силвербуллетдэй, а самым удачным вложением средств стал купленный ровно через 10 лет после Терти Слюз рыжий жеребчик, получивший кличку Кэптен Стив. Уйдя с молотка за 70 тыс., он завершил карьеру с выигрышем в 6,8 млн, львиную долю которого обеспечила ему победа в Мировом Кубке Дубая 2001 года. 
 
ПРОИГРЫШ «БЕЛОЙ УЗДЕЧКЕ»
 
«Кентукки Дерби – вот что заставляет меня хотеть вставать с постели каждое утро». При всем уважении к миллионам арабских шейхов и чемпионским титулам, путь к которым чаще всего лежит через победы на Кубке коннозаводчиков, именно «скачка за розами» всегда воплощала в себе главную цель в жизни Боба Бафферта. 
 
В 1996 году он выставил в Черчилл-Даунсе свою первую лошадь – Кавонньера, рожденного в конном заводе супругов Уолтер, составивших себе небольшое состояние на торговле недвижимостью и крупным рогатым скотом. Если бы Кавонньер смог выиграть, то стал бы первым с 1929 года мерином, добившимся успеха в Кентукки Дерби, но он не числился среди главных фаворитов, так что Бафферт в глубине души был согласен и на четвертое место. «Когда за 200 метров до финиша он вышел в лидеры, я просто онемел». Он бросил взгляд на заполненные 140-тысячной ревущей толпой трибуны, впитывая в себя ни с чем не сравнимое чувство момента, когда до победы в Дерби остаются считанные секунды. «А потом я вдруг увидел, что с поля его захватывает другая лошадь – и на ней была белая уздечка». Белые уздечки носили лошади из конюшни Ди Уэйна Лукаса, и, следовательно, это был серьезный соперник. «Они пересекли финишную черту, и в тот момент я был уверен, что выиграл… Я следил за жокеями – Крисом Маккэрроном, который скакал на Кавонньере, и Джерри Бэйли на Грайндстоуне, надеясь, что Крис подаст какой-то знак… улыбнется… но так и не дождался. Результата фотофиниша пришлось ждать долго, очень долго. В этот момент я был уже готов разделить победу с Лукасом». Но этого тоже не случилось – судьи отдали победу Грайндстоуну, определив, что тот на нос опередил Кавонньера. «На протяжении пяти минут я знал, что такое – выиграть Кентукки Дерби… Это поражение навсегда осталось самым тяжелым в моей карьере. Потому что в такой момент ты думаешь, что у тебя больше не будет такого шанса». 
 
В ШАГЕ ОТ «ТРОЙНОЙ КОРОНЫ»
 
Оплакивая утраченную возможность, Бафферт и не подозревал, что у него в конюшне уже стоит лошадь, которая станет его счастливым – до поры до времени – билетом в мир скачек «Тройной короны». Серый Силвер Чарм принадлежал знаменитым Бобу и Беверли Льюис, на протяжении нескольких лет безуспешно пытавшимся покорить Кентукки Дерби. В двухлетнем возрасте жеребец подавал большие надежды и стал победителем Дел Мар Фьючурити (Гр. 1), но следующей весной дважды уступал одному из будущих соперников по классическим скачкам – Фри Хаусу. Соотношение сил полностью перевернулось в Дерби – Силвер Чарм под седлом Гэри Стивенса выиграл финишную борьбу, опередив Кэптен Боджита на голову и оставив Фри Хауса в 3 ½ корпусах позади. «Когда я умру и меня похоронят, я хочу, чтобы на моем надгробии было написано: «Любящий муж, нежный отец и победитель 123-го Кентукки Дерби», – сказал тогда сияющий от счастья Боб Льюис, прибавив: «И я вернусь, если надо будет проверить, так ли это».
 
Спустя две недели Фри Хаус и Кэптен Боджит дали Силвер Чарму настоящий бой в Прикнесс Стейкс, но он одолел их на голову и на полкорпуса соответственно. Всего лишь год назад Бафферт опасался, что уже не вернется в число участников Дерби, а теперь он стоял в одном-единственном шаге от победы в «Тройной короне». Правда, ни для него самого, ни для кого бы то ни было еще, не было секретом, что сделать этот шаг труднее всего – за 19 лет, прошедших с 1978 года, когда «трижды венчанным» стал Эффермд, его успех пытались повторить еще четыре лошади, которые неизменно терпели поражение в Белмонте. Увы, та же участь ждала и Силвер Чарма – он сражался на финише до последнего, но был вынужден уступить ¾ корпуса Тач Голду. 
 
Поражение оказалось болезненным, но теперь Бафферт уже знал, что даже самые жестокие разочарования не могут поставить крест ни на его карьере, ни тем более на его мечтах. Он и представить не мог, какой сюрприз уготовила ему жизнь в следующем, 1998 году, когда лучшим трехлетком из его конюшни стал Риал Куайет, купленный для Майка Пегрэма за ничтожную сумму в 17 тыс. долларов. Точно так же, как и Силвер Чарм, он одержал победы в двух первых классических скачках – и точно так же, как он, уступил в последней, проиграв Виктори Гэллопу лишь только нос. Слабым утешением для Бафферта стало то, что еще никогда в истории американской «Тройной короны» тренеру не удавалось побеждать в Дерби и Прикнессе два года подряд. 
 
«ТАНКИ, ГОТОВЫЕ ВЗОРВАТЬСЯ»
 
Казалось бы, капризная скаковая фортуна уже достаточно поиграла на нервах Боба, но, как выяснилось, она с ним еще далеко не закончила. В 2001 году у тренера появилась трехлетняя лошадь, которая, как был уверен он сам, превосходила по классу и Риал Куайета, и Силвер Чарма. Правда, талант рыжего гиганта Пойнт Гивена шел в комплекте с неприятными привычками, худшей из которых была манера вставать на дыбы по 10 раз подряд. При первой же возможности он избавлялся от человека в седле и удирал, один раз даже умудрившись вывернуться при этом из уздечки. «Он здоровый как танк, а когда возвращается на дорожку после дня отдыха, то это танк, готовый взорваться», – без обиняков говорил о Пойнт Гивене один из его многострадальных ездоков. Но класс жеребца искупал все недостатки – за свою карьеру он лишь однажды финишировал дальше второго места, выиграв 9 стартов из 13 и заработав своему владельцу, саудовскому шейху Салману, почти 4 млн долларов призовых. Горькая ирония судьбы заключалась в том, что этот самый единственный раз пришелся на выступление в Кентукки Дерби, где, по словам жокея Гэри Стивенса, Пойнт Гивену помешала слишком жесткая дорожка, а по мнению Боба Бафферта – чрезмерная уверенность всей его команды в победе. Он взял реванш над соперниками и в Прикнессе, и в Белмонте, а потом выиграл еще два крупных приза, обеспечив себе титул чемпиона и «Лошади года», но утраченный шанс завоевать «Тройную корону» было уже не вернуть.
 
В англоговорящих странах есть ободряющее присловье «third time lucky», примерно соответствующее нашему «бог троицу любит». Не исключено, что работники конюшни Бафферта повторяли его в 2002 году, когда Уор Эмблем шейха Салмана последовательно выиграл Кентукки Дерби и Прикнесс, выйдя на старт Белмонта фаворитом – и очередным претендентом на «Тройную корону». Как и Пойнт Гивен, он тоже отличался не самыми лучшими манерами. Во-первых, Уор Эмблем с таким энтузиазмом кусался, что получил от тренера прозвище Ганнибал Лектор, а во-вторых, что было еще хуже, с трудом переносил стартовые боксы. Это и подвело его в Белмонте, за розыгрышем которого на ипподроме наблюдало рекордное число зрителей – более 103 тыс. человек. Уор Эмблем поспешил выскочить из бокса, споткнулся, почти упав на колени, и вдобавок столкнулся с другой лошадью, потеряв несколько корпусов. Это был конец – стараясь отвоевать привычную лидерскую позицию, он растратил почти все оставшиеся силы и финишировал далеко за чертой призеров. 
 
С этого самого момента удача надолго изменила Бобу Бафферту – до 2009 года, когда Пайонироф Те Найл финишировал вторым в Дерби, у него больше не было даже ни одного призера в классических скачках. Да и в последующие годы он все больше ходил вокруг да около, упустив, в частности, возможность стать первым с 1882 года тренером, выигравшим в Черчилл-Даунсе с лошадью, не выступавшей в двухлетнем возрасте. Бодемайстер, названный в честь его младшего сына Боде, рожденного от второй жены Джил, в 2012 году занял вторые места и в Дерби, и в Прикнессе. 
 
«НЕТ, ЗНАЧИТ, НЕТ»
 
Начало 2010-х годов было, пожалуй, самым трудным периодом в жизни и карьере Бафферта. Он тяжело переживал смерть обоих своих родителей, к которым был очень привязан, а в марте 2012 года едва сам не расстался с жизнью в Дубае. Через пару дней после прибытия он почувствовал недомогание, но думал, что просто отравился местной едой, пока Джил не решила проверить симптомы в Интернете. Обнаружив, что тошнота и обильное потоотделение в сочетании с болью в левой руке означают сердечный приступ, она немедленно вызвала скорую помощь. В больнице выяснилось, что промедление было буквально смерти подобно, так как одна из двух артерий на левой стороне сердца Бафферта оказалась блокирована полностью, а другая – на 90%. Когда Боба увозили в операционную, он продолжал торопливо перечислять Джил распоряжения, которые она должна была передать работникам его конюшни.
 
В конечном итоге Бафферт отнесся к болезни и операции, как человек, умеющий правильно понимать прозрачные намеки мироздания. Теперь он доверяет поездки на зарубежные призы своим помощникам и вообще по возможности старается не переживать из-за тех обстоятельств, на которые не может повлиять. «Например, раньше, если шел дождь, я беспокоился о том, как это отразится на состоянии дорожки. Теперь я отношусь к этому проще – если дорожка в порядке, то хорошо, а если нет, значит, нет, вот и все». Правда, переход на более здоровую диету, в которой рыба заменила стейки, удался тренеру лишь до определенной степени – во всяком случае, любимый сэндвич, которым он перекусывает на ипподроме во время скачек, состоит из индейки на белом хлебе со сливочным маслом, горчицей, майонезом и маринованными огурцами.
 
«Я МОГУ ВЫХОДИТЬ ИЗ СЕБЯ»
 
В главном же Боб совершенно не изменился – за внешностью рок-звезды в неизменных темных очках, рассыпающей вокруг себя улыбки и шутки, по-прежнему скрывается жесткий руководитель, не склонный смотреть сквозь пальцы на промахи своих работников. Особенно достается при этом жокеям, от услуг которых в прежние времена Бафферт отказывался буквально при первом же поводе. «Я могу выходить из себя и срываться на других», – признает Бафферт. «Обычно я ожидаю, что лошадь выиграет. Поэтому, когда она проигрывает, это меня… удивляет. Я могу понять, если жокей после скачки говорит: «Знаешь, Боб, я свалял дурака», но если он свалял дурака и рассказывает мне, что проехал прекрасно, я могу сказать только одно: «Чувак, ты этой лошади не подходишь». Неудивительно, что за долгие годы он рассорился со многими жокеями – и не далее как минувшей весной попросил на выход Мартина Гарсию, который выиграл Прикнесс 2010 года на Лукин Фор Лаки и Бридерс Кап Классик 2014 на Байерне. 
 
Бафферт довольно суров и по отношению к хозяевам лошадей – хотя он и поддерживает дружеские отношения с тем же Ахмедом Заятом, которому принадлежали Пайонироф Те Найл и его сын Америкен Фароа, но в целом склоняется к тому, что владельцам не стоит проявлять слишком большую инициативу. «Просто дайте мне лошадь, а я уж разберусь, что с ней делать. Вы можете интересоваться тем, что происходит, но лучше приезжайте только на сами скачки».
 
Легко заметить, что Бафферт отнюдь не страдает ложной скромностью. Но это, пожалуй, вполне простительно для человека, подготовившего, помимо «трижды венчанного», еще 5 победителей классических скачек и 10 чемпионов. «Я всегда хотел быть самым лучшим», – прямо заявляет он. «Один жокей однажды сказал мне: если не думаешь, что сможешь стать лучшим в том, что ты делаешь, то вообще за это не берись. И я всегда помнил эти слова».
 
Тэги: Бафферт





Фотогалерея: Бафферт Боб: «Просто дайте мне лошадь...»

Ногалес – аризонское захолустье, где в семье «вождя» родился Боб БАФФЕРТ
Победа в «скачке за розами» Кентукки для Боба была важнее дубайских миллионов
Со второй женой Джил
С младшим сыном Боде
Лучшая лошадь в карьере БАФФЕРТА – обладатель «тройной короны» США АМЕРИКЕН ФАРОА