Гуткина Любовь: Имя ей Любовь!
← Известные люди

Известные люди: Гуткина Любовь: Имя ей Любовь!

Автор: Евгений ГВОЗДЕВ
Номер журнала: GM №3(218)2023
Фото: Наталья БУДЫЧЕВА

Вот, взять, к примеру, популярные сегодня шахматы. Там стать лучшей шахматисткой и всерьез бороться за Шахматную Корону – это далеко не одно и то же. Простая аналогия из мира скачек: быть лучшей девушкой-жокеем в нашей стране – это довольно почетно, но в главных призах больших ипподромов России девушки в седле – экзотика. Как и в битве за корону в шахматах. Однако исключения бывают. Поклонники древнейшей настольной игры могут дальше не читать. Здесь не про сестер Полгар, а про Любу Гуткину.
Необычная и в чем-то даже мистическая история самой известной девушки-жокея 2000‑х началась в Уфе… на одном из рысистых тренотделений. Родители Любови Гуткиной были наездниками, а ее мама – Лиза Матусевич – в качалке до сих пор. Как и положено детям конников, Люба катала проездки с малых лет, а так как ноги до проножек не доставали, работать рысаков приходилось верхом. Если бы в Уфе в то время была популярна рысь под седлом, мы бы никогда не увидели Любу на Ростовском ипподроме. Но таких заездов до сих пор в стране почти не проводится.
 
Голодные игры
 
До призовой езды Люба в прямом смысле слова доросла только после пятого класса, но той самой романтики в качалке не было. А тут еще Казань со своим новым суперипподромом. Однажды Гуткины повезли туда лошадей на открытие летнего сезона, и Люба впервые живьем увидела скачки. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. И хотя семья была против выбора конного ремесла, Люба твердо решила, что после девятого класса поедет поступать в Хреновскую школу наездников. Чтобы набраться практики самостоятельной жизни, лето было решено провести в Самарской области, где на арабское отделение требовались конюхи.
 
Любовь Гуткина: «Мы поехали туда с подружкой. Нам было по 15–16 лет. Родители, конечно же, не отпускали. Пришлось устроить голодовку… На третий день мама сдалась: ”Можешь ехать, только сперва поешь”. В Самаре мы работали за копейки. Но дело было не в деньгах, а в том, чтобы посмотреть, как все это работает. Школьные каникулы мы провели там. В конце августа звоню отцу: мол, я еду в Хреновское, пойду по вашим с мамой стопам. Папа на удивление быстро согласился, сказал, чтоб я домой заехала, а после он сам меня отвезет. Но не отвез. Меня заперли дома и записали в десятый класс. В этот раз голодовка не помогла. Пришлось закончить школу».
 
Через два года на семейном совете было решено, что после школы Люба пойдет учиться на ветеринара. Не самая плохая профессия, тем более что при желании общение с лошадьми никуда не пропадет. Чтобы пыл девушки поубавился, ее записали на пару скачек на «Акбузате». К радости родителей, никаких особенных талантов не выявилось. Гуткина уже готовилась ко вступительным, но в последний момент попросила маму и папу об отсрочке. Мол, никуда ветеринарная наука не денется, а, может, и наоборот – за год сильно шагнет вперед. И хорошо бы этот год потратить на скачки, чтобы за это время хорошенько в них разочароваться. Ну нельзя же во взрослую жизнь входить с нереализованными детскими мечтами! История умалчивает, какие еще аргументы звучали в тот день, но Любу отпустили, с условием, что через год на одного будущего ветеринара в нашей стране станет больше.
 
Ипподром – больница – ипподром
 
Любовь Гуткина: «В 18 лет я уехала в Волгоградский конный завод на отделение Николая Ищенко. Мы отработали зиму, и пришло время ехать в Ростов на скачки. Что это были за скачки, я уже не помню, но именно та поездка перевернула всю мою жизнь. Я поняла, что Ростов – это мой город, и что именно здесь я буду жить. Все решилось довольно быстро: вернулась в Волгоградский, собрала вещи и поехала. В никуда, без денег, без работы, никого там толком не знала. Приезжаем утром, на замывочной стоит мужик кудрявый, в семейных трусах и майке. На груди огромный крест. Ну, думаю, упаси Бог с таким конюхом в одном отделении быть. Оказалось, что это не конюх вовсе. Тот самый случай, когда первое впечатление подвело».
 
Этим «кудрявым мужиком» оказался Андрей Валерьевич Гусаков. Через две недели Люба уже работала на его отделении конного завода «Донской». Их сотрудничество длилось 10 лет, что для скачек случай если не уникальный, то уж точно удивительный. Эта команда стала образцом взаимоотношений ученика и учителя. Гусаков стал для Любы всем тем, что она искала в Казани, Самаре и Волгоградском конном заводе. Но главное, Гусаков стал первым, кто записал Гуткину в приз на большом скаковом ипподроме. В своей первой ростовской скачке Люба попала в призы, хотя для нее главным призом было само участие. Люба была жокеем из размеченной программки Ростовского ипподрома! Следующий сезон Гуткина откроет своей первой победой. Это означало, что пути домой больше нет. Совсем скоро на Ростовском ипподроме жокеи стали воспринимать Любу не как равную, а как равного себе. 
 
Вы никогда не услышите от Гуткиной дерзкого слова в адрес своего наставника. И никогда, ни в одной компании Андрей Гусаков не позволит замечаний в адрес своей ученицы. Хотя, признаться, поводов Люба подкидывала изрядно. Нет, с лошадьми она управлялась хорошо. Но вот кто бы научился управляться с самой Любой! Когда у девочки начало получаться, ее стали подсаживать другие тренеры. Гусаков этого не запрещал: главное – делай свою работу, а там как хочешь. Однажды Гуткину позвали выступить в Калмыкии. Андрей Валерьевич был против, ведь на следующий день нужно было скакать в Ростове. Но Люба поехала. И даже что-то выиграла, однако в последней скачке дня случилась беда.
 
Любовь Гуткина: «Я помню только со слов людей. На финише кобыла оборвалась, и я полетела кубарем. Кобыла – прямо на меня сверху. Когда нас растащили, я была без сознания. Дальше скорая, нашатырь, прихожу в себя – у меня весь камзол в крови, ключица выбита. Повезли в Элисту рентген делать. Положили в палату. Звонит телефон, а это наши ростовские ребята. Я им говорю, ждите, сейчас меня выпустят. Собрала вещи и вылезла через окно – завтра же скачки. Шеф звонит в панике, я говорю: ничего страшного. А дома камзол сняла, оказалось, что под кожу возле ключицы впилась каменная крошка. Вынула ее ножом, закинула камзол в стиральную машину, выпила все обезболивающее, что могла найти, и утром поехала скакать».
 
Вообще, это стало какой-то дикой традицией. Перед стартом каждого сезона Люба исправно «шла на бюллетень». Ее травм и болячек с запасом хватило бы на целое тренотделение. В тот редкий год, когда у нее ничего не сломалось, в мае ее отвезли с приступом аппендицита. Из-за привычки «лечиться» обезболивающими случился перитонит. Аппендикс воспалился и лопнул, операция длилась несколько часов. Врачи настаивали на полугодовой реабилитации, а Люба через три недели на Энгриладе выиграла скачку для двухлетних кобыл.
 
Любовь Гуткина: «В тот год мне делали операцию на почке. Это было в Уфе. Выписалась, вернулась в Ростов, и на следующий день на проминке падаю и ломаю ногу. Меня повезли в больницу, отдаю им медицинскую карту. Смотрят и говорят: чего так рано – тебе швы только через неделю снимать. Говорю: так я уже ногу сломала. В общем, разобрались, наложили гипс. Оказалось, что нога в нем в стремя не пролезает. Пришлось срезать гипс до пятки. Через три дня я опять была в седле. Правда, впоследствии об этом пришлось сильно пожалеть. Заживало все очень медленно, и когда шеф увидел, то ездить запретил. До июля наблюдала, как на моих лошадях другие смотрятся».
 
2014 год. Любовь ГУТКИНА выступает в качестве жокея на Краснодарском ипподроме (фото: Наталья БУДЫЧЕВА)
 
Танцор
 
По закону жанра после больших испытаний и награда должна быть соответствующей. Где-то в промежутке между сломанной ключицей и аппендицитом в тренотделении Андрея Гусакова появился жеребенок – Диско Дансер от Турбо Сторма и Дансинг Протеллы. Его старшие братья были успешны, поэтому определенных результатов ждали и от него. Гусаков определил его Любе. Тренерское чутье вновь сработало безошибочно.
 
Казалось, они читали мысли друг друга. Любе стоило только подумать, жеребец моментально включал свой знаменитый ра-
зящий бросок. Богатые чужие дорожки Москвы и Краснодара ему не подходили, но в родном Ростове-на-Дону Диско Дансер под Любой без платы не оставался ни разу. 19 побед и 9 призовых мест в 32‑х стартах. В прощальной скачке Танцор, так звали жеребца на конюшне, остался третьим – уж очень хорош в тот год был мелеховский Леконт…
 
Оставалось некое ощущение недосказанности. Еще была надежда, что Диско Дансер все же появится в следующем сезоне. Его родной брат Фрагрант скакал до девяти лет. Однако Гусаков оставил лошадь в Лопанке. Люба могла видеться с ним хоть каждый день, но о бое-вых скачках речь уже не шла. Они продолжали дружить, как могут дружить жокей и лошадь, которая сделала ему имя. Зная об этих чувствах, руководство даже не помышляло о продаже лошади, хотя в производящем составе «Донского» Диско Дансеру места не нашлось.
 
Карьера скакуна скоротечна. И она неизбежно закончится. Однажды на пенсию приходится провожать даже самых любимых лошадей. Поверьте, даже у брутальных небритых мужиков в этот момент слезы текут ручьями. И голова, вроде бы, понимает, что это естественный и абсолютно нормальный ход вещей, но в сердце с тех пор пустота. Любе понадобилось два года, чтобы придумать, чем эту пустоту заполнить. Гуткина решила ехать в США, на работу к возможно самому известному нашему тренеру в Америке Михаилу Янакову. А уж если Люба решила, то ее уже ничто не остановит. 
 
Американская мечта
 
Любовь Гуткина: «В Америку летела с пересадкой. Включаю телефон, а там звонок: Диско Дансера продали в Монголию. Сказать, что это был шок – не сказать ничего. Я на полном серьезе едва не развернулась назад. Меня удержало только данное Янакову обещание. Я понимала, что второй попытки у меня уже не будет. Скаковая Америка произвела невероятное впечатление. Это когда все тоже самое, но совсем по-другому. Как только прошла адаптация, у меня начало получаться. А вот Диско Дансер заболел. Я об этом узнала от третьих лиц, так как о монгольском владельце не имела никакого представления. Очень переживала. Однажды дозваниваюсь, спрашиваю, удалось ли найти ветеринара. Мне говорят: даже лучше – они нашли шамана, который понимает лошадей! Думаю, они что там совсем с ума сошли? Какой еще шаман! А они мне: представляешь, шаман говорит, что жеребец вовсе не болеет. Он скучает. Там, в России у него осталась девочка. И ему нужно ее увидеть. В тот же день мы созвонились по видеосвязи. Он меня быстро узнал. К утру Танцор был в порядке».
 
«Американский» период жокейской карьеры (фото: из личного архива)
 
Разницу в подходе к работе с лошадью в России и США объяснить не так-то просто. Но опытные конники замечают ее с первого взгляда. Их лошади гораздо спокойнее ведут себя в денниках и на дорожке. Там совсем другая работа с ногами. Да и в целом иначе строится тренинг. Но главное – совсем другая культура общения с лошадью. И это то, что нельзя прочитать в учебниках, а можно только увидеть своими глазами. В итоге поездка, которая задумывалась, как шестимесячная практика, затянулась почти на полтора года.
 
селфи с легендой – Фрэнки ДЕТТОРИ
 
Возвращение домой редко проходит по плану, особенно если учесть, что никаких планов по прибытию на Родину не было. После отпуска Гуткина собиралась вернуться к Янакову. Но за время ее отсутствия в России многое успело измениться. Перемены коснулись «Донского». Им нужен был тренер, и Гуткиной с ее зарубежным опытом решили дать шанс. Тут бы написать, что Люба сходу стала выдавать сумасшедшие результаты, заставляя всех соперников глотать пыль на финишной прямой. Но на деле первый сезон в роли тренера едва ли не стал последним. Оказалось, что с российским подходом к скаковому делу прижиться в Америке гораздо легче, чем наоборот. Переучиваться назад оказалось слишком сложно. И Люба рискнула вновь.
 
Любовь Гуткина: «Первые два года в “Донском” были, мягко говоря, не очень. Я не понимала причину. Зиму работаем хорошо, а результата нет. Да, была пандемия. На следующий год перед стартом сезона заболели лошади. В общем, два года впустую. Сдаваться я не люблю. Я и тренером быть не хотела, но если уже взялась, то надо делать. Все это время мы работали так, как меня учили работать в России. Но, видимо, это был путь в никуда. Я сказала: “Cтоп, а что мы теряем? Давайте работать по-новому!” Постепенно мы стали внедрять американский подход. Все это, конечно, пришлось адаптировать под Россию, но результат не заставил себя ждать. А тут еще и Легард появился».
 
(фото: Наталья БУДЫЧЕВА)
 
Лошадь года
 
Изначально от Легарда многого не ждали. Это был ладный жеребенок, но в свое время его старший брат запомнился на конюшне уж очень строптивым характером. Поэтому на будущую Лошадь года долго смотрели сквозь призму былых неоправданных надежд. В два года его почти не трогали, а свою первую скачку в трехлетнем возрасте – приз в честь 70‑летия Валерия Пономарева – Легард выиграл с большим преимуществом.
 
Любовь Гуткина: «Характер у него противный – таких еще поискать. Он всех нас считает своими рабами! Его первая победа – это издевательство над жокеем. Если бы не опыт Мырзабека Каппушева, его карьера там бы и закончилась! А Мырзабек перетерпел, где-то поднаказал, проехал и выиграл. Запиской лошадей занимается мой муж, Андрей Алейников. И вот он говорит: “Я записал Легарда в Краснодар на Большой Летний”. Говорю: “Ты что шутишь? После стольких провалов не хватало еще и там опозориться!” Но Андрей убедил. Легарда мы готовили очень тщательно. Была мысль сделать эту скачку главной в карьере жеребца – мол, выиграет и больше ничего от него не надо. И он выиграл, причем очень эмоциональная была победа! Два года напряжения и страха не-удач пропали за один миг. Я поняла, что значит выражение “гора упала с плеч”».
 
Легард (под седлом Мырзабека КАППУШЕВА) получил сразу два титула: «Лучшая лошадь трехлетнего возраста» и «Лошадь года» (фото: Анна НИКОЛЕНКО)
 
В прошлом сезоне Легарду удалось победить на четырех ипподромах. Форменным триумфом обернулось выступление Легарда на призе в честь своего отца Фрагранта. Помимо эмоций, жеребец принес в копилку почти 5 млн рублей. Однако Большой Всероссийский приз Дерби Легард проиграл Силк Стори. Шанс реваншироваться представился осенью на розыгрыше приза имени М. И. Лазарева. Его еще называют Супер-Дерби. Называют не просто так. В этот день в Краснодар съезжаются самые успешные трехлетки страны. Разумеется, в записке оказался и Легард.
 
Свою единственную скачку на 2400 м – Дерби на ЦМИ – Легард выиграть не сумел. В свое время его отец Фрагрант тоже больше специализировался на 2000 метров. Эксперты в восторженных тонах сравнивали двух этих жеребцов, но факт оставался фактом – на 2400 м прежде у Легарда не было побед. К тому же позади по-настоящему классный сезон, а держать лошадь в порядке в течение нескольких месяцев невозможно. Легард же бился до самого конца. В створе он закусился с волгоградским Киттен Джазом. На финише лошадей разделила 0,1 секунды – полкорпуса. Победил Легард. С призовой суммой почти в 10 миллионов рублей он стал самым богатым трехлеткой в истории российских скачек.
 
На церемонии вручения премии «Лошадь года – 2022».
 
Любовь Гуткина: «Конечно, это не победа только Гуткиной или только Мырзабека Каппушева. Кстати, и Мырзабек, и Магомед Каппушевы – это кумиры моего детства с той самой поездки в Казань. Успех нашего отделения в 2022 году – это результат работы всей команды. Огромный вклад внес мой муж, руководство конного завода “Донской”. У нас на отделении в Лопанке 38 голов. Коллектив, где каждый знает свой фронт задач и каждый делает свою работу ответственно.
 
В день у меня пять–шесть проездок. Так что общения с лошадьми хватает. Можно выдержаться и сесть в седло, но зачем? Что и кому я этим докажу? Я как-то сказала в интервью, что до 30 лет буду скакать, а потом поду-маю о детях. Если честно, материнство меня пока что немного пугает, как пугает все неизвестное. Посмотрим, какие мысли будут в конце сезона. Я ведь сама еще большой ребенок, поэтому не представляю, как мне вести себя с детьми. Единственное, что знаю наверняка – я никогда не буду запрещать детям работать с лошадьми. Они сделали меня абсолютно счастливым человеком».