Страны: Япония. Чистокровные самураи // ЗМ № 6 (32) 2002

 Солнечным майским утром двое молодых людей обживают место перед входом на Токийский ипподром — расстилают газеты, расставляют складные стулья и переносной вентилятор, включают радиоприемник. Судя по всему, они собираются обосноваться здесь надолго. Преуспевающий агент по продаже недвижимости Хидекацу Кавамура и его жена Маки пришли сюда для того, чтобы оказаться первыми в очереди желающих попасть на японское скаковое Дерби. Еще только понедельник, а значит, до скачки остается целых шесть дней, но если вы хотите занять хорошее место у паддока, то лучше поторопиться, потому что к утру воскресенья перед ипподромом растянется неимоверно длинный хвост из многих сотен людей, которые будут прибывать на протяжении всей недели.
    Японских поклонников скачек не спутаешь ни с какими другими в мире. Большинство их составляет молодежь, куда больше похожая на завсегдатаев модных дискотек, чем на обычных лошадников или клиентов букмекерских контор. Стильно одетые, восторженные и шумные, но традиционно последовательные в своем увлечении, юноши и девушки являются наиболее активными членами фан-клубов знаменитых скаковых лошадей — таких, например, как Эль Кондор Паса, завершившего карьеру в конце 1999 года. Второму призеру Триумфальной Арки были устроены такие пышные проводы, каких удостаивается редкая звезда футбола или поп-музыки. В день Кубка Японии скаковая программа была специально прервана на целый час, полностью посвященный прощанию публики со своим героем. Под оглушительные приветствия семидесятипятитысячной толпы жеребец появился на выводном кругу и прошел легким галопом перед трибунами, после чего стал главным действующим лицом торжественной церемонии, на которой чествовали всех, кто принимал непосредственное участие в его скаковой карьере — от владельца до помощника тренера, от постоянного жокея до конюха. Сам Эль Кондор Паса получил от устроителей праздника огромный морковный венок и в последний раз вернулся в ипподромную конюшню.

Подарки сёгуну

   В Японии лошадь появилась значительно позже, чем на территории материковой Азии. Полной ясности в этом вопросе нет до сих пор, однако, большинство исследователей склоняется к точке зрения, согласно которой на протяжении всего палеолита, мезолита и неолита (то есть вплоть до II тысячелетия до нашей эры) лошадей на Японских островах не существовало вовсе. Первые документальные свидетельства об их использовании человеком относятся к эпохе Кофун (конец III — VI веков нашей эры). С этого времени лошади, изначально ввезенные с континента, распространились по всей Японии. В средневековье они преимущественно служили как вьючные животные — основной тягловой силой в сельском хозяйстве страны были быки, а верховая езда оставалась исключительной привилегией высших сословий. Искусство всадника входило в число наиболее высоко ценившихся качеств самурайского воина.
   На протяжении столетий в Японии сформировалось несколько аборигенных пород, а точнее, отродий лошадей, приспособленных к местным условиям. Все они были относительно мелкорослыми, и это обстоятельство вынуждало многих правителей принимать меры по улучшению существующего поголовья путем прилития крови выводных лошадей. Начиная с эпохи Эдо (1607 — 1867) среди подарков, преподносимых сёгуну голландскими купцами, постоянно упоминаются «персидские» жеребцы, которые в действительности, по всей очевидности, являлись арабскими либо туркменскими. Импорт значительно увеличи-вается в период «реставрации Мейдзи» (1868 — 1912), когда императорское правительство поощряло широкое использование лошадей в крестьянском хозяйстве. Были организованы специальные учебные классы для фермеров, целью которых было внушить населению необходимость выращивать более крупных лошадей, которые оказались бы пригодны и для нужд армии. Чтобы обеспечить выполнение этой задачи, из Европы и Северной Америки ввозилось большое количество производителей, среди которых преобладали чистокровные верховые, арабские и англо-арабские жеребцы. Кроме того, импортировались и представители некоторых тяжеловозных пород, в особенности бельгийской и бретонской.
   Обширное поглотительное скрещивание привело к почти полному исчезновению исторически сложившегося типа японской лошади, который сохранился только в отдаленных горных районах и на небольших островах. Неизбежная в эпоху технического прогресса повсеместная механизация сельского хозяйства и отказ от конной тяги довершили этот процесс.

Хоккайдо — остров лошадей

   В настоящее время на территории Японии насчитывается чуть более 3 500 лошадей восьми местных пород. Подавляющее большинство существующего поголовья — около 3-х тысяч — относится к породе острова Хоккайдо вашу, также именуемой досанко, а остальные семь носят названия провинций, где они были выведены (Мисаки, Токара, Мияко, Нома, Кисо, Тайшу и Йонагуни), представлены числом от двадцати до ста с небольшим голов, то есть находятся на грани фактического исчезновения.
   Все эти лошади имеют небольшой рост (от 110 до 140 см) и отличаются некоторыми сходными чертами типа и экстерьера. Для большинства из них характерны крупные массивные головы, низко поставленные шеи, густые гривы и хвосты, а также прочный копытный рог. Как правило, полностью отсутствуют белые отметины, зато на спине заметен черный «ремень», характерный для аборигенных пород. За исключением представителей породы кисо, в типе которых заметны следы скрещивания с западными тяжелоупряжными жеребцами, местные японские лошади не несут в себе сходства с культурными породами Европы и Азии.
   Большинство поголовья находится в полудиком состоянии, подобно американским мустангам, и только раз в год подвергается профилактическим ветеринарным процедурам. Небольшое число лошадей, содержащихся на фермах, используются в упряжи и под седлом (следует заметить, что многие досанко — прирожденные иноходцы). Однако основное их предназначение — служить наглядным пособием для японских школьников, которые давно лишены возможности увидеть живую лошадь в повседневной жизни.

Скачки —дело государственное

   Скачки в их современном спортивном смысле появились в Японии вместе с англичанами, которые примерно в 1861 году на территории современной Йокогамы основали первый скаковой клуб. В 1880 году на ипподроме этого города была впервые разыграна старейшая традиционная скачка Японии — Императорский Кубок (Tenno Sho), носивший тогда название Вазы Микадо. С 1905 года приз победителю официально вручался от имени императора Мейдзи, а с осени 1937 года за скачкой, перенесенной в Токио, закрепилось существующее название. В наши дни Императорский Кубок проводится дважды в год — в апреле на 3200 метров на ипподроме в Киото и в октябре на 2200 метров в Токио (дистанция второго приза была сокращена для того, чтобы привлечь к участию трехлеток).
   К началу ХХ столетия скаковые ипподромы появились уже во всех крупнейших городах Японии, а в 1906 году правительство взяло на вооружение политику «негласного одобрения продажи тотализаторных билетов». Отчисления с прибыли, полученной от процветавшего тотализатора, обеспечивали вложение больших сумм в развитие скакового спорта, однако уже через два года взаимные пари были запрещены, и государство обратилось к системе выдачи ипподромам прямых субсидий на обеспечение призовых сумм и оплату других издержек. Уже с этого времени правительственные структуры Японии начинают обращать большое внимание на скаковое дело, оказывая ему всестороннюю поддержку. Эта тенденция сохранилась и по сей день.
   В 1923 году было создано одиннадцать скаковых клубов, которые были вскоре подчинены новообразованному Императорскому скаковому обществу. Были разработаны официальные правила проведения испытаний, утвержден порядок регистрации скаковых цветов, введено обязательное лицензирование жокеев и осуществлена программа специальной подготовки тренеров. С 30-х годов прошлого столетия японские скачки приняли  вполне европеизированный вид. В 1932 году на центральном ипподроме страны в Токио было впервые проведено Японское Дерби, которое выиграл внук Гэйнсборо Вакатака, а в скором времени учредили и остальные классические скачки. Первым «трижды венчанным» Японии стал в 1941 году Ст. Лайт, рожденный от выводного из Англии Диолита. За пять лет до этого был принят закон «О конных скачках», юридически закрепивший основные положения системы испытаний, а с 1954 года начала свою деятельность Японская Скаковая Ассоциация (JRA), которой были переданы руководящие и контролирующие функции по проведению скачек на территории страны.

Неудачный дебют
и стремительный взлет

    На протяжении значительной части своей истории японские скачки, были оторваны от остального скакового спорта — единственной связью с внешним миром оставался импорт производителей и, в меньшей степени, кобыл. Первым гастролером из Страны Восходящего Солнца, появившимся на зарубежном ипподроме, был Хакучихара, который на протяжении 1958-59 годов семнадцать раз стартовал в Соединенных Штатах и не снискал ровным счетом никаких лавров, несмотря на то, что был признан у себя на родине Лошадью Года. В 60-х годах японцы время от времени привозили своих лучших лошадей для участия в Триумфальной Арке и Вашингтонском Интернациональном призе, но те ни разу не добивались за границей хотя бы относительного успеха, вчистую проигрывая европейским, американским и, между прочим, советским участникам.
   В конце концов, наступил момент, который сейчас уже можно с полным основанием назвать историческим, когда в Японии пришли к осознанию того, что существующее положение не устраивает ни руководство спортом, ни ведущих коннозаводчиков, и для его исправления требуется принять самые решительные меры. В конце 70-х годов JRA выдвинула широкомасштабную программу по повышению скакового класса японских лошадей и достижению их конкурентоспособности на высшем мировом уровне.
   Начало новой эпохи в истории японских скачек принято связывать с учреждением в 1981 году Кубка Японии — первого приза, открытого для иностранных участников. Появившаяся возможность регулярно встречаться с зарубежными соперниками «на своем поле» стала сильнейшим стимулом для местных коневладельцев, тренеров и жокеев. В то время даже второклассные по европейским меркам гастролеры были значительно сильнее доморощенных японских лошадей — имена Мэйрзи Доатс, Хаф Айсд и Станерры, выигравших три первых розыгрыша Кубка, мало что говорят современному любителю скачек. Хотя приз получил статус первой группы, поначалу в Японию ехали не за славой, а за деньгами, поскольку организаторы скачки обеспечивали огромный призовой фонд. Зато уже через какие-нибудь десять с небольшим лет на токийском ипподроме блистали такие европейские звезды, как Ландо, Сингспил и Пилсудски, к которым все ближе подбирались японские участники, класс которых рос буквально на глазах. Первой лошадью, нарушившей гегемонию иностранцев в Кубке Японии, стал в 1985 году Катсураги Эйс, а за последующие годы приз оставался на родине еще восемь раз, причем с 1998 года японцы не проигрывали вовсе!
   Процветание чистокровного коннозаводства Японии напрямую связано с общим здоровым состоянием экономики и постоянным ростом, начиная с 1985 года, курса йены относительно основных европейских валют. Развитие скакового дела в большой степени стимулировали возросшие призовые суммы, которые в настоящее время являются самыми высокими в мире, а это стало возможно благодаря значительному увеличению отчислений от высокоприбыльного тотализатора. Начиная с 1986 года число импортируемых чистокровных лошадей постоянно увеличивалось — в 1990 году было ввезено 300 голов, а после 1995 года ежегодно поступало от 500 до 600 голов. В 2000 году эти цифры несколько сократились, что связывается не только с замедлением темпов экономического роста, но и с насыщением внутреннего рынка продукцией собственных конных заводов. Вплоть до недавнего времени вся чистокровная индустрия Японии строилась на использовании высококлассных выводных производителей, однако теперь, как говорит владелец знаменитого завода Шадаи Теруя Йошида, «даже самые лучшие американские лошади могут быть недостаточно хороши для нас», тем более, что «для того, чтобы купить жеребца, теперь достаточно знать всего лишь один язык — японский».

Потомки Нортерн Дансера в Стране самураев

   За последние 20 лет в Японию было импортировано немало лучших западных скакунов, хотя, конечно, основа современного генофонда была заложена гораздо раньше.
   Первым по-настоящему выдающимся производителем страны стал ирландский дербист 1949 года Хиндостан (Буа Руссель — Сонибай от Соларио) из завода деда нынешнего Ага Хана. В 60-х годах он семь раз признавался чемпионом производителей Японии и дал среди прочих второго «трижды венчанного» страны Шинзана. Следующее десятилетие, а особенно его завершение, прошло под знаком имени Теско Боя от Принсли Гифта, хорошо скакавшего на милю в Англии, где он выиграл Куин Энн Стэйкс. Лучшим производителем 80-х годов в соответствии с духом времени стал сын Нортерн Дансера — победитель приза де ла Форе во Франции Нортерн Тэйст. Этот жеребец, стоявший на племенной станции Шадаи, дал большое количество победителей крупнейших японских призов, а в настоящее время возглавляет рейтинг отцов заводских маток. 31-летний Нортерн Тэйст жив до сих пор и находится на заслуженном отдыхе в конном заводе, ставшем для него вторым домом.
   На протяжении второй половины 80-х и всех 90-х годов японцы покупали едва ли не львиную долю победителей Эпсомского Дерби и Триумфальной Арки — то есть тех скачек, которые они признавали наиболее престижными в мире. В конных заводах страны используются представители практически всех прогрессивных современных линий — потомки Нортерн Дансера Ламмтарра (Дерби, Триумфальная Арка) от Нижински, Карнеги (Гран При де Сен-Клу, Триумфальная Арка) и Дрим Уэлла (Французское, Ирландское Дерби) от лучшего производителя Европы Сэдлер’с Уэллса.
   Широко использованы также производители из молодой линии М-р Проспектора: введенный в 1995 году Форти Найнер, уже успевший зарекомендовать себя в США, его сыновья Твайнинг и павший этим летом Энд Свип, американская Лошадь Года — 91 Блэк Тай Эффейр от Мисваки, дети Вудмэна Тимбер Кантри (чемпион двухлеток), Хэнсел (Прикнесс Стэйкс, Белмонт Стэйкс), классный спринтер Хиши Акебоно и другие.
   Безусловно лучшим производителем 90-х годов стал Санди Сайленс, победитель Кентакки Дерби, Прикнесс Стэйкс и Бридерс Кап Классик. Этот темно-гнедой, почти вороной сын Хало из восходящей к Неарко линии Терн-Ту был, по мнению экспертов, одной из двадцати лучших американских лошадей прошедшего столетия и создал целую эпоху в японском коннозаводстве. По окончании карьеры он был выкуплен одним из его совладельцев Зенией Йошидой, хозяином Шадаи, и с 1995 по 2001 год становился чемпионом по выигрышу потомства, среди которого девять чемпионов и четыре дербиста. К сожалению, 16-летний Санди Сайленс пал в августе этого года от ламинита, оставив на племенной станции Шадаи 13 своих молодых сыновей и еще 17 производителей в других конных заводах страны.
   Большое количество жеребцов находится на племстанциях, принадлежащих общественной организации ***

Школа Чемпионов

     Для того, чтобы должным образом обеспечить выращивание и подготовку молодняка, полученного от столь классного племенного поголовья, были созданы новейшие тренировочные центры, где лошади, как правило, находятся от отъема до двухлетнего возраста. Всю работу здесь ведут профессионалы, прошедшие обучение и практику в Европе и США. В 1999 году была завершена постройка крупнейшего из таких центров — Bloodhorse Training Centre в Уракаве, введенного в строй еще в 1993 году. Он занимает территорию около 14 кв.км, полученную посредством правительственного земельного гранта, а вокруг него расположились многочисленные частные тренотделения.
    Подобная концентрация усилий не могла не принести свои плоды. Уже в 1995 году Фудзияма Кензан добился первого успеха за пределами Японии, выиграл Интернациональный Кубок (Группа 2) в Гонконге, а через три года состоялся и европейский прорыв. Четырехлетняя кобыла Сикинг Зе Голд выиграла во Франции приз Морис де Гист (Группа1), а ее одногодок Таики Шаттл финишировал первым в призе Жака Ле Маруа (Группа1), считающемся одной из центральных майлерских скачек Европы. Нельзя не заметить, что все эти лошади были куплены годовиками в США, однако выращивались и проходили тренинг исключительно в Японии. Более того, многие крупные успехи прошлого, 2001 года были достигнуты уже полностью «доморощенными» силами.
    «Они атакуют со всех сторон!» — воскликнул жокей «Годолфина» Фрэнки Деттори, чей Тобугг уступил японскому Эгнес Дигитал в Кубке Гонконга с более чем полуторамиллионным призовым фондом. В тот день японцы выиграли на ипподроме Ша Тин все три скачки первой группы, причем Гонконгская Ваза — вторая из них по престижности — досталась семилетнему победителю Дубаи Шима Классик Стэй Голду, рожденному от Санди Сайленса и «японки» Голден Сэш, а в «битом поле» снова оказалась «годолфиновская» лошадь — Экраар. Тремя неделями раньше японские участники заняли пять первых мест в Кубке Японии, выигранном Джангл Покетом, и все семь — в его аналоге, разыгранном по грунтовой дорожке. Об уровне призовых сумм можно судить по двум цифрам — 1 миллион 457 тысяч английских фунтов стерлингов достались победителю, а 86 с лишним тысяч фунтов стерлингов — финишировавшему восьмым американскому гастролеру Уайт Харту. Не во всех европейских скачках первой группы такие деньги можно заработать даже за победу.

«Золотой век» скачек

    Япония переживает настоящий скаковой бум. Телевизионный канал Green Channel ведет трансляции с ипподромов всего мира 19 часов в сутки, а видеоигра Derby Stallion с виртуальными скаковыми лошадьми, «выведением» которых занимаются сами игроки, была распродана шестимиллионным тиражом. Люди за неделю выстраиваются в очередь, чтобы попасть на Дерби, и при этом могут позволить себе не тратить ни минуты на услуги тотализатора — ставки в Японии легко сделать прямо по мобильному телефону.
   Тем временем приезжающие в Токио на Кубок Японии и в Накаяму на стипльчезный Гранд Джамп англичане только качают головами, глядя на окружающее их великолепие и сравнивая его со своими прославленными в столетиях ипподромами. Им уже не кажется абсурдным высказанное на страницах британской спортивной прессы предположение о том, что произойдет, если скаковая индустрия Страны Восходящего Солнца продолжит развиваться теми же темпами еще лет десять. А журналисты, между прочим, считают весьма вероятным, что к завершению этого срока, то есть примерно к 2015 году сравнения между японским и английским чистокровным коннозаводством могут стать настолько не в пользу последнего, насколько сегодня это справедливо для автомобильной промышленности обеих стран.

Дополнительные материалы по теме:

Япония: ипподромные гиганты 

Айкен Сато – чужой среди своих, свой среди лучших

Кони самураев

Миллионные скачки на краю света

Япония. Ябусамэ - спорт самураев