Ипподром: Эхо суфражистского Дерби

Все говорили и писали только о том, что 35‑летняя Эмили Дэвисон выскочила на дорожку в повороте перед финишной прямой и попыталась схватить за повод Анмера – лошадь в королевских цветах, которая шла одной из последних. Избежать столкновения было невозможно – жеребец на полном ходу сбил женщину с ног и полетел через голову сам, придавив жокея. Но если Анмер при этом каким-то чудом не пострадал, а ехавший на нем Герберт Джонс отделался сотрясением мозга, то у Дэвисон, которая получила удар копытом в голову, шансов выжить не было. На следующий день она скончалась в больнице, так и не придя в сознание. Коронер пришел к выводу, что причиной смерти стал несчастный случай, однако никто не сомневался, что отчаянные действия Эмили, при которой нашли зелено-бело-фио­летовый флаг суфражисток, были актом протеста.

 

 

«Мученица» Эмили Дэвисон

 

К сожалению, мы никогда не узнаем, чего именно хотела добиться Эмили Дэвисон. Судя по тому, что она не оставила письма матери, с которой была очень близка, и купила билет на танцы, намеченные на тот же вечер, самоубийство в ее планы не входило. С другой стороны, Дэвисон отличалась несомненной импульсивностью (например, однажды она напала с зонтиком на священника, приняв его за канц­лера казначейства), и ранее уже совершала попытку покончить с собой. За год до своей гибели она бросилась с одного из внутренних балконов тюрьмы на железную лестницу в знак протеста против принудительного кормления заключенных, объявивших голодную забастовку. «У меня в голове появилась мысль о том, что одна большая трагедия может спасти множество других людей», – писала Дэвисон, которой тогда «не повезло» зацепиться за защитную сетку и смягчить падение.

 

Попытку воспроизвести события 4 июня 1913 года предприняли создатели фильма «Суфражистка» (2015), где роль Эмили Дэвисон исполнила британская актриса Натали Пресс. По версии сценаристов, в акции изначально собирались принять участие сразу несколько женщин, которые хотели обратиться непосредственно к королю, чтобы попасть в кинохронику и таким образом оказаться в центре внимания всего мира. Однако в паддок их не пропустили, и одна из них приняла героическое решение пожертвовать собой во имя великого дела.

 

Эта версия очень далека от реальных событий. Во‑первых, Дэвисон действовала как одиночка, и о ее намерениях никому не было известно заранее, а, во‑вторых, король Георг V тогда не спускался в паддок, предпочитая наблюдать за подготовкой к скачке из своей ложи. Увы, не соответствует истине и финальный титр, согласно которому трагическая гибель Эмили Дэвисон помогла суфражисткам сделать решающий шаг на пути к достижению заветной цели. Напротив, широкая публика гораздо больше переживала за судьбу пострадавших лошади и жокея, относясь к виновнице происшествия как к психически больной фанатичке. Жена Георга королева Мария и вовсе не стеснялась в выражениях для телеграммы, которую она отправила в адрес Герберта Джонса, желая ему скорейшего выздоровления после «печального инцидента, вызванного гнусным поступком ожесточенной безумной женщины».

 

Акционистский подвиг Эмили Дэвисон на дорожке в Эпсоме в 1913 году

 

Джонс довольно быстро оправился от полученных травм, так что уже две недели спустя смог выступить все на том же Анмере в Эскоте. Однако после Дерби удача навсегда отвернулась от лошади короля – она либо просто скакала очень плохо, либо ей отчаянно не везло. В 1916 году Анмер был подарен департаменту сельского хозяйства канадской провинции Онтарио, где в основном использовался как улучшатель местного упряжного поголовья.

 

Мрачную тень «суфражистского Дерби» пытались разглядеть и в судьбе жокея, который покончил с собой много лет спустя, в 1951 году. Когда стало известно о том, что тело 70‑летнего Герберта Джонса было найдено на кухне, заполненной газом, многие вспомнили его слова, якобы сказанные после злосчастной скачки: «Лицо этой женщины неотступно преследует меня». Впрочем, родные покойного жокея решительно отвергли все домыслы, рассказав прессе, что в последние годы жизни тот перенес два инсульта, полностью потерял слух и в довершение всего так и не смог оправиться после смерти жены.

 

Известная британская феминистка Жермен Грир написала к столетию «суфражистского Дерби» статью, в которой выразила свое несогласие с тем, что фигура Эмили Дэвисон – пусть и бесспорно трагическая – возводится на пьедестал возвышенного мученичества. «Самопожертвование Дэвисон ни на шаг не приблизило женщин к получению права голоса. В первом приближении лозунг "Дела, а не слова" звучит довольно героически, но если под делами подразумевается бросание камней и поджоги, становится очевидно, что он куда эффективнее подвергает опасности тех, кто ему следует, чем убеждает прочих в справедливости их требований». Собственно, и в то время лидеры движения суфражисток высказывались о поступке Дэвисон без восторга.

 

Первый последователь

 

Однако ореол жертвенного героизма – слишком привлекательный ориентир для тех, кто молод, идеалистичен и полон праведного гнева против несправедливостей этого мира. Поэтому не приходится удивляться, что поступок Эмили Дэвисон послужил источником вдохновения для великого множества протестных движений и активистов. Но мало кто знает, что первая же попытка пойти по ее стопам была предпринята всего лишь через две недели после трагических событий в Эпсоме.

 

Во время Золотого Кубка Эскота выпускник Кембриджа по имени Гарольд Хьюитт выбежал на призовую дорожку, размахивая шарфом цветов суфражистского движения в одной руке и заряженным револьвером в другой. Скачку в этот момент вел Трэйсери знаменитого американского коневладельца Августа Белмонта, чье имя носят приз «Тройной короны» и ипподром в Нью-Йорке. Выкрикнув «Стой!», Хьюитт уцепился за повод Трэйсери и упал вместе с ним. Международная пресса сообщала, что виновник происшествия погиб на месте, тогда как для лошади и жокея все обошлось благополучно. Однако в действительности Гарольду тоже повезло – он получил лишь небольшой ушиб головы и прожил еще долгие годы, скончавшись в возрасте 86 лет. Интересно, что хотя Хьюитт сочувствовал движению женщин за избирательное право, он сам видел себя прежде всего борцом против вивисекции и других видов истязания животных, к которым относил и скачки. Точь-в‑точь как это делают современные зоозащитники.

 

Они, в свою очередь, с готовностью подняли на щит имя Эмили Дэвисон, совершенно не смущаясь тем обстоятельством, что несчастная женщина не только погибла сама, но и едва не стала причиной смерти ни в чем не повинной лошади.

 

В июне 2022 года перед розыгрышем Дерби в Эпсоме группа людей выбежала на скаковую дорожку и улеглась на траве примерно в 70 метрах от финишной черты. В своем последующем заявлении активисты группы «Восстание животных» (Animal Rebellion) утверждали, что шесть женщин, принимавших участие в этой акции, были одеты в костюмы суфражисток, однако фото новостных агентств это не подтверждают. Разве что историков моды ждут новые открытия о популярности велосипедных шорт в начале ХХ века.

 

Сам эпизод оказался очень скоротечным – полиция буквально за пару минут вынесла протестующих с дорожки вместе с их перекинутыми через плечо (и действительно традиционными для движения суфражисток) лентами, на которых красовался лозунг «Справедливость для животных». В телетрансляцию этот момент, естественно, включен не был, да и огласка в соцсетях оказалась минимальной – глух оказался даже Твиттер, который обычно первым подхватывает все актуально-скандальные новости.

 

«Прямое действие повсюду»

 

Подобные выступления регулярно проводятся во многих странах с развитым скаковым делом, и объединяет их одно – исключительная малоэффективность с точки зрения заявленных целей, хотя некоторым и не откажешь в эффектности. Американцы, пожалуй, остаются наиболее предсказуемы, ограничиваясь банальными пикетами и лежачими забастовками. Как, например, произошло в Калифорнии 4 марта 2021 года. Тогда протестную акцию у ипподрома Голден-Гейт-Филдс устроила местная группа «Прямое действие повсюду» (Direct Action Everywhere). Пока большинство из почти двух десятков участников размахивало баннерами и выкрикивало лозунги в мегафон на парковке, четверо, – видимо, те, кто считал себя самыми рисковыми и отчаянными – разлеглись на дорожке ипподрома, «сковав» себя пластмассовыми трубками в некое подобие морской звезды. Поскольку непосредственной угрозы чьей-либо жизни, здоровью и имуществу эта скромная композиция не представляла, полиция ограничилась пассивным наблюдением, не прибегая к арестам.

 

Когда протестующие с чувством выполненного долга разошлись на обед, оказалось, что из-за них пришлось не только отменить семь скачек, но и закрыть центр вакцинации от COVID‑19, который работал на парковке ипподрома. Конечный результат? Две сотни раздраженных людей, вынужденных перенести запланированные прививки, небольшое изменение скакового календаря на Голден-Гейт-Филдс и полдесятка заметок в местной прессе.

 

Ипподром Флемингтон, на котором проводится Мельбурнский Кубок регулярно становится мишенью для протестующих

(фото: ЕРА)

 

 

Зоозащиту не остановить

 

Конечно же, акции, которые приурочиваются к проведению таких значимых скачек, как Мельбурнский Кубок, удостаиваются куда более широкого освещения. За внимание прессы и широкой публики даже идет своего рода борьба в номинации «самый оригинальный протест». Если считать эпатажность за оригинальность, то главным кандидатом на первый приз среди зоозащитников вообще должна была бы стать Таш Петерсон, которая появляется то в ресторане с требованием прекратить «рыбий холокост», то в супермаркете, распугивая покупателей залитым кровью костюмом работника бойни. Однако в день Мельбурнского Кубка она обычно выступает скромнее – всего лишь размахивает плакатом «вы делаете ставки, они умирают!», сопровождая этот процесс яростными воплями в адрес посетителей ипподрома.

 

Поэтому пальму первенства стоит отдать не ей, а группе протестующих, которая перед скачкой 2021 года вырядилась в костюмы участников «Игры в кальмара». Во всяком случае, по меркам обычного прямолинейного мышления активистов PETA, идея провести аналогию между сюжетом сериала и скаковым бизнесом отличается просто невероятным полетом фантазии.

 

Активисты РЕТА в костюмах героев сериала «Игра в кальмара» перед скачками в 2021 году

 

 

«Скачем к вымиранию»

 

Отдельную категорию борцов за светлое постиндустриальное будущее составляют экологические активисты. Прямыми наследниками Эмили Дэвисон можно считать членов группы «Восстание против вымирания» (Extinction Rebellion), причем вовсе не только потому, что они по примеру суфражисток столетней давности являются сторонниками акций прямого действия (то дороги перекроют в Лондоне, то запрутся в приемной министерства энергетики Осло). Роднит их и попытка напрямую обратиться к царствующему британскому монарху. «Восставшие» начали с того, что писали в адрес Елизаветы II письма, а потом решили привлечь ее внимание более наглядным образом. Во время Королевского Эскота 2021 года несколько человек, одетых в форму официантов, вышли на дорожку ипподрома, приклеив себя к баннеру с надписью «Скачем к вымиранию». Они сделали это перед призом, в котором принимали участие сразу две лошади королевы, но, к счастью, догадались выбрать момент, когда до старта оставалось еще достаточно времени, так что никакой угрозы жизни людей и животных не возникло. После того, как полиция удалила протестующих с дорожки, одна из них заявила, что «срывать это событие очень жаль, но нам, как и суфражистке Эмили Дэвисон, просто не оставили никакого выбора». Можно только позавидовать незамутненному простодушию, с которым подобные деятели ставят свои протестные игрища вровень с одним из самых трагических сюжетов в истории борьбы за гражданские права.

 

Акция членов группы «Восстание против вымирания» (Extinction Rebellion) во время Королевского Эскота 2021 года

 

Впрочем, о том, что творится в головах у современных героев экологического фронта, можно судить по самым свежим следам, которые были в буквальном смысле оставлены во время последнего Мельбурнского Кубка. Утром накануне скачки неизвестный проник на территорию ипподрома и разлил на дорожке около 1000 литров неизвестной маслянистой субстанции. Пока администрация ипподрома оценивала урон, нанесенный травяному покрытию, местное отделение уже знакомой нам группы Extinction Rebellion провозгласило, что эта акция была проведена некими «дружественными силами», которые якобы выразили таким образом свое отношение к противопаводковой стене, построенной Флемингтон-Парком. Она спасла дорожку и конюшни от октябрьского наводнения, но некоторые местные жители посчитали, что, раз муниципальные власти не удосужились защитить подобным образом их дома, то ипподром должен был из солидарности уйти под воду вместе с ними.

 

Однако самое интересное выяснилось несколько часов спустя, когда оказалось, что добровольно сдавшийся полиции вандал вовсе ничего не имеет против этой стены раздора и вообще не думал об экологии. Он назвался одной из многочис­ленных жертв игрозависимости и заявил, что стремился привлечь внимание общественности к тому, что «существование скаковой индустрии ведет к обогащению узкого круга избранных, тогда как обычные игроки разоряются». И выбрал своей мишенью Мельбурнский Кубок, поскольку тот является «суперраспространителем вируса зависимости от азартных игр».

 

Само собой, эти откровения никоим образом не отразились на планах остальных экоактивистов, которые провели свою традиционную демонстрацию у ипподрома, перегородив подъезд к нему микроавтобусом. Забравшись на его крышу, один из протестующих в стихотворной форме обличал «декадентскую и развращенную сущность» скачек вообще и Мельбурнского Кубка в частности. Англоговорящим невдомек, но русскому уху сразу послышалось бы что-то очень знакомое в рубленых фразах, где упоминались фазаны, вино и буржуазные свиньи. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у современных борцов против капитализма настолько плохо с оригинальностью и творческим потенциалом, что им приходится брать на во­оружение двустишие русского «певца революции» Владимира Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!»

 

Акция протеста зоозащитников из группы «Восстание животных» (Animal Rebellion) в Эпсоме, 2022 год

 

 

Желтые жилеты

 

Неоднократно выбирали ипподромы как площадку для своих манифестаций и другие активисты – в частности, так называемые «желтые жилеты», которые не покидали передовиц европейской прессы в последний доковидный год. Первоначальным поводом для общественного возмущения стало запланированное французским правительством повышение цен на топливо, но протестное движение очень быстро разрослось, выдвинув требования реформ в области налогообложения, финансов и социальной политики. Не размениваясь на публичную декламацию стихов и прочие благоглупости, демонстранты, облаченные в желтые свето­отражающие жилеты, предпочитали проводить митинги, устраивать баррикады и перекрывать транспортные артерии. Особенно масштабные акции проходили в Париже и его ближайших окрестностях, поэтому неудивительно, что внимание протестующих привлекли ипподромы – огромные незастроенные площадки, где можно было собираться в больших количествах, да еще и в присутствии прессы.

 

В субботу, 12 января 2019 года, почти полтысячи «желтых жилетов» устроили временный лагерь прямо на призовой дорожке Шантильи, где в тот день было запланировано девять скачек. Хотя демонстранты и не приближались к лошадям, они не отказались от использования барабанов и сигнальных ракет, что ни животным, ни работникам конюшен никакого удовольствия не доставило. После того, как на ипподром прибыл большой отряд полиции, дорожку удалось очистить от посторонних, но половину скакового дня все же пришлось отменить.

 

А через две недели целью протестующих стал ипподром в Венсенне, где проходило центральное событие европейского рысистого сезона – Приз Америки. Группе активистов даже удалось ненадолго попасть в объективы телекамер, но для подавляющего большинства зрителей этот эпизод был полностью отодвинут на дальний план результатом самого заезда, в котором впервые за 20 лет торжествовала успех кобыла – любимица публики Белина Жослен.

 

В конце февраля 2019 года демонстрантам снова удалось нарушить соревновательный календарь, но тогда во France Galop сыграли на упреждение, заранее отреагировав на сообщение о запланированной в Довилле акции протеста. «Поскольку существует высокий риск того, что ипподром окажется заблокирован группой “желтых жилетов”, запланированные скачки будут проведены в Шантильи», – сообщалось в опубликованном за три дня до митинга заявлении.

 

Пока в обществе существует протестная культура, ее носители неизбежно будут выбирать в качестве площадок для самовыражения места массового скопления людей и гарантированного присутствия прессы. Призовой день на ипподроме – идеальная мишень для подобного акционизма, не говоря уже о том, что в сознании среднестатического борца за мировую справедливость бега и скачки являются порождением если не дьявола капитализма, то уж во всяком случае демона экологической безответственности. Не приходится сомневаться, что нас еще ждут новые эксцессы с участием вандалов‑идеалистов, вопрос только в том, когда и где это произойдет.